Неточные совпадения
Он
был женат два раза, и у него
было три сына: старший, Дмитрий Федорович, от первой
супруги, а остальные два, Иван и Алексей, от второй.
Первая
супруга Федора Павловича
была из довольно богатого и знатного рода дворян Миусовых, тоже помещиков нашего уезда.
Федор Павлович мигом завел в доме целый гарем и самое забубенное пьянство, а в антрактах ездил чуть не по всей губернии и слезно жаловался всем и каждому на покинувшую его Аделаиду Ивановну, причем сообщал такие подробности, которые слишком бы стыдно
было сообщать
супругу о своей брачной жизни.
Главное, ему как будто приятно
было и даже льстило разыгрывать пред всеми свою смешную роль обиженного
супруга и с прикрасами даже расписывать подробности о своей обиде.
Федор Павлович узнал о смерти своей
супруги пьяный; говорят, побежал по улице и начал кричать, в радости воздевая руки к небу: «Ныне отпущаеши», а по другим — плакал навзрыд как маленький ребенок, и до того, что, говорят, жалко даже
было смотреть на него, несмотря на все к нему отвращение.
Деда его, то
есть самого господина Миусова, отца Аделаиды Ивановны, тогда уже не
было в живых; овдовевшая
супруга его, бабушка Мити, переехавшая в Москву, слишком расхворалась, сестры же повышли замуж, так что почти целый год пришлось Мите пробыть у слуги Григория и проживать у него в дворовой избе.
Раз, много лет уже тому назад, говорю одному влиятельному даже лицу: «Ваша
супруга щекотливая женщина-с», — в смысле то
есть чести, так сказать нравственных качеств, а он мне вдруг на то: «А вы ее щекотали?» Не удержался, вдруг, дай, думаю, полюбезничаю: «Да, говорю, щекотал-с» — ну тут он меня и пощекотал…
Эта Марфа Игнатьевна
была женщина не только не глупая, но, может
быть, и умнее своего
супруга, по меньшей мере рассудительнее его в делах житейских, а между тем она ему подчинялась безропотно и безответно, с самого начала супружества, и бесспорно уважала его за духовный верх.
Это
было именно то самое время, когда он получил из Петербурга известие о смерти его первой
супруги, Аделаиды Ивановны, и когда с крепом на шляпе
пил и безобразничал так, что иных в городе, даже из самых беспутнейших, при взгляде на него коробило.
—
Буду мужем ее, в
супруги удостоюсь, а коль придет любовник, выйду в другую комнату. У ее приятелей
буду калоши грязные обчищать, самовар раздувать, на посылках бегать…
Эта тетка, знаешь, сама самовластная, это ведь родная сестра московской той генеральши, она поднимала еще больше той нос, да муж
был уличен в казнокрадстве, лишился всего, и имения, и всего, и гордая
супруга вдруг понизила тон, да с тех пор и не поднялась.
— Алеша, милый, вы холодны и дерзки. Видите ли-с. Он изволил меня выбрать в свои
супруги и на том успокоился! Он
был уже уверен, что я написала серьезно, каково! Но ведь это дерзость — вот что!
Лет
был около пятидесяти, и вид имел почти строгий,
был малоречив; женат же
был не более десяти лет с
супругой еще молодою, от которой имел трех малолетних еще детей.
Мысль же о том, что жертва его могла стать
супругой другому, казалась ему невозможною, а потому долгое время убежден
был в совести своей, что и не мог поступить иначе.
Какою болезнию он заболел, не могу объяснить, говорили, что расстройством сердцебиения, но известно стало, что совет докторов, по настоянию
супруги его, свидетельствовал и душевное его состояние и что вынесли заключение, что помешательство уже
есть.
Я ничего не выдал, хотя и бросились расспрашивать меня, но когда пожелал его навестить, то долго мне возбраняли, главное
супруга его: «Это вы, — говорит мне, — его расстроили, он и прежде
был мрачен, а в последний год все замечали в нем необыкновенное волнение и странные поступки, а тут как раз вы его погубили; это вы его зачитали, не выходил он от вас целый месяц».
Принял я его полтину, поклонился ему и
супруге его и ушел обрадованный и думаю дорогой: «Вот мы теперь оба, и он у себя, и я, идущий, охаем, должно
быть, да усмехаемся радостно, в веселии сердца нашего, покивая головой и вспоминая, как Бог привел встретиться».
К вечеру того же дня он совершил над собою известное лечение, о котором Смердяков рассказывал Ивану Федоровичу, то
есть вытерся весь с помощию
супруги водкой с каким-то секретным крепчайшим настоем, а остальное
выпил с «некоторою молитвой», прошептанною над ним
супругой, и залег спать.
А между тем дело
было гораздо проще и произошло крайне естественно: у
супруги Ипполита Кирилловича другой день как болели зубы, и ему надо же
было куда-нибудь убежать от ее стонов; врач же уже по существу своему не мог
быть вечером нигде иначе как за картами.
С прокурором
был знаком еще отдаленнее, но к
супруге прокурора, нервной и фантастической даме, иногда хаживал с самыми почтительными, однако, визитами, и даже сам не совсем понимая, зачем к ней ходит, и она всегда ласково его принимала, почему-то интересуясь им до самого последнего времени.
— Как же-с, видел-с, только не двадцать-с, а семь-с, когда
супруга моя деревеньку мою заложила. Дала мне только издали поглядеть, похвалилась предо мной. Очень крупная
была пачка-с, всё радужные. И у Дмитрия Федоровича
были всё радужные…
Он тотчас же и прежде всего обратился к сидевшей в своем кресле
супруге штабс-капитана (которая как раз в ту минуту
была ужасно как недовольна и брюзжала на то, что мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем, повернувшись к Ниночке, отдал и ей, как даме, такой же поклон.
Она ведь ничья
была, она ведь
была ничья! — пояснял он, быстро оборачиваясь к штабс-капитану, к
супруге его, к Алеше и потом опять к Илюше, — она
была у Федотовых на задворках, прижилась
было там, но те ее не кормили, а она беглая, она забеглая из деревни…
— Н-нет, семейство не в Сицилию, а семейство ваше на Кавказ, раннею весной… дочь вашу на Кавказ, а
супругу… продержав курс вод тоже на Кав-ка-зе ввиду ее ревматизмов… немедленно после того на-пра-вить в Париж, в лечебницу доктора пси-хиатра Ле-пель-летье, я бы мог вам дать к нему записку, и тогда… могло бы, может
быть, произойти…
— Видите, даже и на спирту. Вытерши спину, вы ведь остальное содержание бутылки, с некоею благочестивою молитвою, известной лишь вашей
супруге, изволили
выпить, ведь так?
Старик, поклонявшийся деньгам, как Богу, тотчас же приготовил три тысячи рублей лишь за то только, чтоб она посетила его обитель, но вскоре доведен
был и до того, что за счастье почел бы положить к ногам ее свое имя и все свое состояние, лишь бы согласилась стать законною
супругой его.
Всем у нас
было известно, что прокурор допускал к себе Митю против воли, потому единственно, что его почему-то находила любопытным прокурорша — дама в высшей степени добродетельная и почтенная, но фантастическая и своенравная и любившая в некоторых случаях, преимущественно в мелочах, оппонировать своему
супругу.
Но если бы даже залепетали дамы целого мира, и в их главе сама прокурорша,
супруга Ипполита Кирилловича, то и тогда бы его нельзя
было удержать в это мгновение.