Неточные совпадения
Он уважал свой взгляд, имел эту слабость, во всяком случае в нем простительную,
приняв в соображение, что было ему уже пятьдесят лет — возраст, в который умный светский и обеспеченный человек всегда
становится к себе почтительнее, иногда даже поневоле.
Никто-то об этом не узнает, никаких несправедливых сплетен не может произойти… вот эти двести рублей, и, клянусь, вы должны
принять их, иначе… иначе,
стало быть, все должны быть врагами друг другу на свете!
Если б обрадовался, да не очень, не показал этого, фасоны бы
стал делать, как другие,
принимая деньги, кривляться, ну тогда бы еще мог снести и
принять, а то он уж слишком правдиво обрадовался, а это-то и обидно.
Главное же, обиделся тем, что слишком скоро меня за своего друга
принял и скоро мне сдался; то бросался на меня, пугал, а тут вдруг, только что увидел деньги, и
стал меня обнимать.
А
стало быть, теперь уж ничего нет легче, как заставить его
принять эти же двести рублей не далее как завтра, потому что он уж свою честь доказал, деньги швырнул, растоптал…
Потом уж я твердо узнал, что
принял он вызов мой как бы тоже из ревнивого ко мне чувства: ревновал он меня и прежде, немножко, к жене своей, еще тогда невесте; теперь же подумал, что если та узнает, что он оскорбление от меня перенес, а вызвать на поединок не решился, то чтобы не
стала она невольно презирать его и не поколебалась любовь ее.
Прежде особенно-то и не
примечали меня, а только
принимали с радушием, а теперь вдруг все наперерыв узнали и
стали звать к себе: сами смеются надо мной, а меня же любят.
Стали расспрашивать дальше. Известие о Хохлаковой
приняли сомнительно.
— За французского известного писателя, Пирона-с. Мы тогда все вино пили в большом обществе, в трактире, на этой самой ярмарке. Они меня и пригласили, а я перво-наперво
стал эпиграммы говорить: «Ты ль это, Буало, какой смешной наряд». А Буало-то отвечает, что он в маскарад собирается, то есть в баню-с, хи-хи, они и
приняли на свой счет. А я поскорее другую сказал, очень известную всем образованным людям, едкую-с...
Оба они как вошли в комнату, так тотчас же, несмотря на вопросы Николая Парфеновича,
стали обращаться с ответами к стоявшему в стороне Михаилу Макаровичу,
принимая его, по неведению, за главный чин и начальствующее здесь лицо и называя его с каждым словом: «пане пулковнику».
Когда подписан был протокол, Николай Парфенович торжественно обратился к обвиняемому и прочел ему «Постановление», гласившее, что такого-то года и такого-то дня, там-то, судебный следователь такого-то окружного суда, допросив такого-то (то есть Митю) в качестве обвиняемого в том-то и в том-то (все вины были тщательно прописаны) и
принимая во внимание, что обвиняемый, не признавая себя виновным во взводимых на него преступлениях, ничего в оправдание свое не представил, а между тем свидетели (такие-то) и обстоятельства (такие-то) его вполне уличают, руководствуясь такими-то и такими-то
статьями «Уложения о наказаниях» и т. д., постановил: для пресечения такому-то (Мите) способов уклониться от следствия и суда, заключить его в такой-то тюремный замок, о чем обвиняемому объявить, а копию сего постановления товарищу прокурора сообщить и т. д., и т. д.
Я это потом, потом только вдруг
приметила, но вначале, то есть с месяц назад, он
стал бывать у меня чаще, почти каждый день, хотя и прежде мы были знакомы.
А она мне вдруг кричит: «Я ненавижу Ивана Федоровича, я требую, чтобы вы его не
принимали, чтобы вы ему отказали от дома!» Я обомлела при такой неожиданности и возражаю ей: с какой же
стати буду я отказывать такому достойному молодому человеку и притом с такими познаниями и с таким несчастьем, потому что все-таки все эти истории — ведь это несчастье, а не счастие, не правда ли?
Прежде меня только изгибы инфернальные томили, а теперь я всю ее душу в свою душу
принял и через нее сам человеком
стал!
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг голосом Митя, — если бить
станут дорогой аль там, то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают говорить. Сторожа мне ты говорят. Я лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах
принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.
Неточные совпадения
Стал понятых опрашивать: // «В крестьянке Тимофеевой // И прежде помешательство // Вы
примечали?» // — Нет!
Уже при первом свидании с градоначальником предводитель почувствовал, что в этом сановнике таится что-то не совсем обыкновенное, а именно, что от него пахнет трюфелями. Долгое время он боролся с своею догадкою,
принимая ее за мечту воспаленного съестными припасами воображения, но чем чаще повторялись свидания, тем мучительнее
становились сомнения. Наконец он не выдержал и сообщил о своих подозрениях письмоводителю дворянской опеки Половинкину.
Выслушав показание Байбакова, помощник градоначальника сообразил, что ежели однажды допущено, чтобы в Глупове был городничий, имеющий вместо головы простую укладку, то,
стало быть, это так и следует. Поэтому он решился выжидать, но в то же время послал к Винтергальтеру понудительную телеграмму [Изумительно!! —
Прим. издателя.] и, заперев градоначальниково тело на ключ, устремил всю свою деятельность на успокоение общественного мнения.
Независимо от своей воли, он
стал хвататься за каждый мимолетный каприз,
принимая его за желание и цель.
«Да, может быть, и это неприятно ей было, когда я подала ему плед. Всё это так просто, но он так неловко это
принял, так долго благодарил, что и мне
стало неловко. И потом этот портрет мой, который он так хорошо сделал. А главное — этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да, это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет, это не может, не должно быть! Он так жалок!» говорила она себе вслед за этим.