Неточные совпадения
Конечно, можно
представить себе, каким воспитателем и отцом мог быть такой
человек.
— Это он отца, отца! Что же с прочими? Господа,
представьте себе: есть здесь бедный, но почтенный
человек, отставной капитан, был в несчастье, отставлен от службы, но не гласно, не по суду, сохранив всю свою честь, многочисленным семейством обременен. А три недели тому наш Дмитрий Федорович в трактире схватил его за бороду, вытащил за эту самую бороду на улицу и на улице всенародно избил, и все за то, что тот состоит негласным поверенным по одному моему делишку.
— Вот что, Алеша, быть русским
человеком иногда вовсе не умно, но все-таки глупее того, чем теперь занимаются русские мальчики, и
представить нельзя
себе. Но я одного русского мальчика, Алешку, ужасно люблю.
Скажи мне сам прямо, я зову тебя — отвечай:
представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить
людей, дать им наконец мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно только крохотное созданьице, вот того самого ребеночка, бившего
себя кулачонком в грудь, и на неотомщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
А ведь ученый
человек,
представь себе это.
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч на шесть додачи от Федора Павловича, на семь даже, так как Чермашня все же стоит не менее двадцати пяти тысяч, то есть наверно двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я,
представьте себе, и семнадцати от этого жестокого
человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это дело бросил, ибо не умею с юстицией, а приехав сюда, поставлен был в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять все права мои на этого изверга, а сами мне дайте три только тысячи…
— Не давала, не давала! Я ему отказала, потому что он не умел оценить. Он вышел в бешенстве и затопал ногами. Он на меня бросился, а я отскочила… И я вам скажу еще, как
человеку, от которого теперь уж ничего скрывать не намерена, что он даже в меня плюнул, можете это
себе представить? Но что же мы стоим? Ах, сядьте… Извините, я… Или лучше бегите, бегите, вам надо бежать и спасти несчастного старика от ужасной смерти!
Возвращаясь же в комнату, начинал обыкновенно чем-нибудь развлекать и утешать своего дорогого мальчика, рассказывал ему сказки, смешные анекдоты или
представлял из
себя разных смешных
людей, которых ему удавалось встречать, даже подражал животным, как они смешно воют или кричат.
Я сержусь и злюсь, но не очень), одним словом, этот легкомысленный молодой
человек вдруг,
представьте себе, кажется, вздумал в меня влюбиться.
— Не по-ни-маете? — протянул он укоризненно. — Охота же умному
человеку этакую комедь из
себя представлять!
Он
представил его
человеком слабоумным, с зачатком некоторого смутного образования, сбитого с толку философскими идеями не под силу его уму и испугавшегося иных современных учений о долге и обязанности, широко преподанных ему практически — бесшабашною жизнию покойного его барина, а может быть и отца, Федора Павловича, а теоретически — разными странными философскими разговорами с старшим сыном барина, Иваном Федоровичем, охотно позволявшим
себе это развлечение — вероятно, от скуки или от потребности насмешки, не нашедшей лучшего приложения.
Видите ли, господа присяжные заседатели, в доме Федора Павловича в ночь преступления было и перебывало пять
человек: во-первых, сам Федор Павлович, но ведь не он же убил
себя, это ясно; во-вторых, слуга его Григорий, но ведь того самого чуть не убили, в-третьих, жена Григория, служанка Марфа Игнатьевна, но
представить ее убийцей своего барина просто стыдно.
Неточные совпадения
Я узнал это от самых достоверных
людей, хотя он
представляет себя частным лицом.
По-видимому, эта женщина
представляла собой тип той сладкой русской красавицы, при взгляде на которую
человек не загорается страстью, но чувствует, что все его существо потихоньку тает.
Представь себе, что ты бы шел по улице и увидал бы, что пьяные бьют женщину или ребенка; я думаю, ты не стал бы спрашивать, объявлена или не объявлена война этому
человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.
Если бы Левин не имел свойства объяснять
себе людей с самой хорошей стороны, характер Свияжского не
представлял бы для него никакого затруднения и вопроса; он бы сказал
себе: дурак или дрянь, и всё бы было ясно.
— Итак, я продолжаю, — сказал он, очнувшись. — Главное же то, что работая, необходимо иметь убеждение, что делаемое не умрет со мною, что у меня будут наследники, — а этого у меня нет.
Представьте себе положение
человека, который знает вперед, что дети его и любимой им женщины не будут его, а чьи-то, кого-то того, кто их ненавидит и знать не хочет. Ведь это ужасно!