Неточные совпадения
Вообще
судя, странно было, что молодой человек, столь ученый, столь гордый и осторожный на вид, вдруг явился в такой безобразный дом, к такому отцу, который всю жизнь его игнорировал,
не знал его и
не помнил, и хоть
не дал бы, конечно, денег ни за что и ни в каком случае, если бы сын у него попросил, но все же всю жизнь боялся, что и сыновья, Иван и Алексей, тоже когда-нибудь придут да и попросят денег.
Вот почему автор книги об «Основах церковно-общественного суда»
судил бы правильно, если бы, изыскивая и предлагая эти основы, смотрел бы на них как на временный, необходимый еще в наше грешное и незавершившееся время компромисс, но
не более.
Занавеска отдернулась, и Алеша увидел давешнего врага своего, в углу, под образами, на прилаженной на лавке и на стуле постельке. Мальчик лежал накрытый своим пальтишком и еще стареньким ватным одеяльцем. Очевидно, был нездоров и,
судя по горящим глазам, в лихорадочном жару. Он бесстрашно,
не по-давешнему, глядел теперь на Алешу: «Дома, дескать, теперь
не достанешь».
Об остальных слезах человеческих, которыми пропитана вся земля от коры до центра, я уж ни слова
не говорю, я тему мою нарочно
сузил.
Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или
не иметь детей — все
судя по их послушанию — и они будут нам покоряться с весельем и радостью.
Как только я это сказал, расхохотались все до единого: «Да ты б с самого начала уведомил, ну теперь все и объясняется, монаха
судить нельзя», — смеются,
не унимаются, да и
не насмешливо вовсе, а ласково так смеются, весело, полюбили меня вдруг все, даже самые ярые обвинители, и потом весь-то этот месяц, пока отставка
не вышла, точно на руках меня носят: «Ах ты, монах», — говорят.
И
не то чтоб я боялся, что ты донесешь (
не было и мысли о сем), но думаю: «Как я стану глядеть на него, если
не донесу на себя?» И хотя бы ты был за тридевять земель, но жив, все равно, невыносима эта мысль, что ты жив и все знаешь, и меня
судишь.
— Изыди, отче! — повелительно произнес отец Паисий, —
не человеки
судят, а Бог. Может, здесь «указание» видим такое, коего
не в силах понять ни ты, ни я и никто. Изыди, отче, и стадо
не возмущай! — повторил он настойчиво.
Без сомнения, иной юноша, принимающий впечатления сердечные осторожно, уже умеющий любить
не горячо, а лишь тепло, с умом хотя и верным, но слишком уж,
судя по возрасту, рассудительным (а потому дешевым), такой юноша, говорю я, избег бы того, что случилось с моим юношей, но в иных случаях, право, почтеннее поддаться иному увлечению, хотя бы и неразумному, но все же от великой любви происшедшему, чем вовсе
не поддаться ему.
— Тебе надо подкрепиться,
судя по лицу-то. Сострадание ведь на тебя глядя берет. Ведь ты и ночь
не спал, я слышал, заседание у вас там было. А потом вся эта возня и мазня… Всего-то антидорцу кусочек, надо быть, пожевал. Есть у меня с собой в кармане колбаса, давеча из города захватил на всякий случай, сюда направляясь, только ведь ты колбасы
не станешь…
Я потерял такое сокровище, какого ты никогда
не имел, и ты теперь
не можешь
судить меня.
Молчи, Ракитка,
не тебе меня
судить,
не тебе говорила.
Не суди, потому что я сам осудил себя;
не суди, потому что люблю тебя, Господи!
— Больше тысячи пошло на них, Митрий Федорович, — твердо опроверг Трифон Борисович, — бросали зря, а они подымали. Народ-то ведь этот вор и мошенник, конокрады они, угнали их отселева, а то они сами, может, показали бы, скольким от вас поживились. Сам я в руках у вас тогда сумму видел — считать
не считал, вы мне
не давали, это справедливо, а на глаз, помню, многим больше было, чем полторы тысячи… Куды полторы! Видывали и мы деньги, могим
судить…
— Ах, я и про гуся слышал! — засмеялся, весь сияя, Илюша, — мне рассказывали, да я
не понял, неужто тебя у судьи
судили?
— Еще бы
не раздражен, завтра
судят. И шла с тем, чтоб об завтрашнем ему мое слово сказать, потому, Алеша, страшно мне даже и подумать, что завтра будет! Ты вот говоришь, что он раздражен, да я-то как раздражена! А он об поляке! Экой дурак! Вот к Максимушке небось
не ревнует.
— Об этих глупостях полно! — отрезала она вдруг, —
не затем вовсе я и звала тебя. Алеша, голубчик, завтра-то, завтра-то что будет? Вот ведь что меня мучит! Одну только меня и мучит! Смотрю на всех, никто-то об том
не думает, никому-то до этого и дела нет никакого. Думаешь ли хоть ты об этом? Завтра ведь
судят! Расскажи ты мне, как его там будут
судить? Ведь это лакей, лакей убил, лакей! Господи! Неужто ж его за лакея осудят, и никто-то за него
не заступится? Ведь и
не потревожили лакея-то вовсе, а?
Я
не думаю, чтоб он был опасен, притом я позову очень много гостей, так что его можно всегда вывести, если он что-нибудь, а потом он может где-нибудь в другом городе быть мировым судьей или чем-нибудь, потому что те, которые сами перенесли несчастие, всех лучше
судят.
Физиономия неожиданного гостя была
не то чтобы добродушная, а опять-таки складная и готовая,
судя по обстоятельствам, на всякое любезное выражение.
Наконец, никто из этих свидетелей денег этих сам
не считал, а лишь
судил на свой глаз.
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там, то я
не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают говорить. Сторожа мне ты говорят. Я лежал и сегодня всю ночь
судил себя:
не готов!
Не в силах принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья
не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда
не пустят.
Конечно, подкупать нечестно даже и в этом случае, но тут уже я
судить ни за что
не возьмусь, потому, собственно, что если б мне, например, Иван и Катя поручили в этом деле для тебя орудовать, то я, знаю это, пошел бы и подкупил; это я должен тебе всю правду сказать.