Неточные совпадения
— Сами давно знаете, что надо
делать, ума в вас довольно:
не предавайтесь пьянству и словесному невоздержанию,
не предавайтесь сладострастию, а особенно обожанию денег, да закройте ваши питейные дома, если
не можете всех, то хоть два или три. А
главное, самое
главное —
не лгите.
— Ах, Lise,
не кричи,
главное — ты
не кричи. У меня от этого крику… Что ж
делать, коли ты сама корпию в другое место засунула… Я искала, искала… Я подозреваю, что ты это нарочно
сделала.
— С большою охотой, Lise, и непременно, только
не в самом
главном. В самом
главном, если вы будете со мной несогласны, то я все-таки
сделаю, как мне долг велит.
И даже если б и попробовали что передать, то было бы очень мудрено это
сделать, потому что были
не мысли, а было что-то очень неопределенное, а
главное — слишком взволнованное.
Мне,
главное, и за прежнее хотелось его прошколить, так что, признаюсь, я тут схитрил, притворился, что в таком негодовании, какого, может, и
не было у меня вовсе: «Ты, говорю,
сделал низкий поступок, ты подлец, я, конечно,
не разглашу, но пока прерываю с тобою сношения.
Я сама знаю, что скверно
сделала, я все лгала, я вовсе на него
не сердилась, но мне вдруг,
главное вдруг, показалось, что это будет так хорошо, эта сцена…
— Об моих словах потом, — прервал опять Иван, но уже
не крича, как прежде, твердо выговаривая слова и как бы совсем овладев собою. — Расскажи только в подробности, как ты это
сделал. Все по порядку. Ничего
не забудь. Подробности,
главное подробности. Прошу.
— Только всё скверные мои мысли берешь, а
главное — глупые. Ты глуп и пошл. Ты ужасно глуп. Нет, я тебя
не вынесу! Что мне
делать, что мне
делать! — проскрежетал Иван.
Неточные совпадения
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным лицом, спутанными волосами и обнаженными по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и
не проварилась. Княгиня, чувствуя, что на нее, как на
главную советницу по варке малины, должен быть направлен гнев Агафьи Михайловны, старалась
сделать вид, что она занята другим и
не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
«Да, может быть, и это неприятно ей было, когда я подала ему плед. Всё это так просто, но он так неловко это принял, так долго благодарил, что и мне стало неловко. И потом этот портрет мой, который он так хорошо
сделал. А
главное — этот взгляд, смущенный и нежный! Да, да, это так! — с ужасом повторила себе Кити. — Нет, это
не может,
не должно быть! Он так жалок!» говорила она себе вслед за этим.
— Да, да… именно… — вздыхая говорил Облонский. — Я затем и приехал. То есть
не собственно затем… Меня
сделали камергером, ну, надо было благодарить. Но,
главное, надо устроить это.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные, по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства
не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные
не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только
сделали вред, отстранив
главный очередной вопрос устройства земледелия.
В его интересах было то, чтобы каждый работник сработал как можно больше, притом чтобы
не забывался, чтобы старался
не сломать веялки, конных граблей, молотилки, чтоб он обдумывал то, что он
делает; работнику же хотелось работать как можно приятнее, с отдыхом, и
главное — беззаботно и забывшись,
не размышляя.