Неточные совпадения
Деда его, то есть самого господина Миусова, отца Аделаиды Ивановны, тогда уже
не было в живых; овдовевшая супруга его, бабушка Мити, переехавшая в Москву, слишком расхворалась, сестры же повышли замуж, так что почти целый год
пришлось Мите пробыть у слуги Григория и проживать у него в дворовой избе.
Об этом я теперь распространяться
не стану, тем более что много еще
придется рассказывать об этом первенце Федора Павловича, а теперь лишь ограничиваюсь самыми необходимыми о нем сведениями, без которых мне и романа начать невозможно.
— Простите меня… — начал Миусов, обращаясь к старцу, — что я, может быть, тоже кажусь вам участником в этой недостойной шутке. Ошибка моя в том, что я поверил, что даже и такой, как Федор Павлович, при посещении столь почтенного лица захочет понять свои обязанности… Я
не сообразил, что
придется просить извинения именно за то, что с ним входишь…
Но если бы
пришлось пойти на Большую улицу, потом через площадь и проч., то было бы довольно
не близко.
— Да. И коньячку бы
не было. А коньяк все-таки у вас взять
придется.
От города до монастыря было
не более версты с небольшим. Алеша спешно пошел по пустынной в этот час дороге. Почти уже стала ночь, в тридцати шагах трудно уже было различать предметы. На половине дороги
приходился перекресток. На перекрестке, под уединенною ракитой, завиделась какая-то фигура. Только что Алеша вступил на перекресток, как фигура сорвалась с места, бросилась на него и неистовым голосом прокричала...
«Слава Богу, что он меня про Грушеньку
не спросил, — подумал в свою очередь Алеша, выходя от отца и направляясь в дом госпожи Хохлаковой, — а то бы
пришлось, пожалуй, про вчерашнюю встречу с Грушенькой рассказать».
План его состоял в том, чтобы захватить брата Дмитрия нечаянно, а именно: перелезть, как вчера, через тот плетень, войти в сад и засесть в ту беседку «Если же его там нет, — думал Алеша, — то,
не сказавшись ни Фоме, ни хозяйкам, притаиться и ждать в беседке хотя бы до вечера. Если он по-прежнему караулит приход Грушеньки, то очень может быть, что и придет в беседку…» Алеша, впрочем,
не рассуждал слишком много о подробностях плана, но он решил его исполнить, хотя бы
пришлось и в монастырь
не попасть сегодня…
Потом он с великим недоумением припоминал несколько раз в своей жизни, как мог он вдруг, после того как расстался с Иваном, так совсем забыть о брате Дмитрии, которого утром, всего только несколько часов назад, положил непременно разыскать и
не уходить без того, хотя бы
пришлось даже
не воротиться на эту ночь в монастырь.
А помри ваш родитель теперь, пока еще этого нет ничего-с, то всякому из вас по сорока тысяч верных
придется тотчас-с, даже и Дмитрию Федоровичу, которого они так ненавидят-с, так как завещания у них ведь
не сделано-с…
И
не знал я в сей вечер, что на завтра как раз
приходится день рождения его.
— Ох, дети, дети, как опасны ваши лета. Нечего делать, птенцы,
придется с вами просидеть
не знаю сколько. А время-то, время-то, ух!
Ему
пришлось ждать
не более минуты, из калитки вдруг выскочил к нему румяненький мальчик, лет одиннадцати, тоже одетый в теплое, чистенькое и даже щегольское пальтецо.
— Черный нос, значит, из злых, из цепных, — важно и твердо заметил Коля, как будто все дело было именно в щенке и в его черном носе. Но главное было в том, что он все еще изо всех сил старался побороть в себе чувство, чтобы
не заплакать как «маленький», и все еще
не мог побороть. — Подрастет,
придется посадить на цепь, уж я знаю.
По дороге к Ивану
пришлось ему проходить мимо дома, в котором квартировала Катерина Ивановна. В окнах был свет. Он вдруг остановился и решил войти. Катерину Ивановну он
не видал уже более недели. Но ему теперь пришло на ум, что Иван может быть сейчас у ней, особенно накануне такого дня. Позвонив и войдя на лестницу, тускло освещенную китайским фонарем, он увидал спускавшегося сверху человека, в котором, поравнявшись, узнал брата. Тот, стало быть, выходил уже от Катерины Ивановны.
— Ведь вам тогда после родителя вашего на каждого из трех братцев без малого по сорока тысяч могло
прийтись, а может, и того больше-с, а женись тогда Федор Павлович на этой самой госпоже-с, Аграфене Александровне, так уж та весь бы капитал тотчас же после венца на себя перевела, ибо они очень
не глупые-с, так что вам всем троим братцам и двух рублей
не досталось бы после родителя.
— Как же вам на них
не рассчитывать было-с; ведь убей они, то тогда всех прав дворянства лишатся, чинов и имущества, и в ссылку пойдут-с. Так ведь тогда ихняя часть-с после родителя вам с братцем Алексеем Федоровичем останется, поровну-с, значит, уже
не по сороку, а по шестидесяти тысяч вам
пришлось бы каждому-с. Это вы на Дмитрия Федоровича беспременно тогда рассчитывали!
— А почему же бы мне их
не учить-с, чтобы тем образованию моему способствовать, думая, что и самому мне когда в тех счастливых местах Европы, может,
придется быть.
— Зачем ко мне. В дом их ждал, потому сумления для меня уже
не было никакого в том, что они в эту самую ночь прибудут, ибо им, меня лишимшись и никаких сведений
не имемши, беспременно
приходилось самим в дом влезть через забор-с, как они умели-с, и что ни есть совершить.
Он встал с очевидным намерением пройтись по комнате. Он был в страшной тоске. Но так как стол загораживал дорогу и мимо стола и стены почти
приходилось пролезать, то он только повернулся на месте и сел опять. То, что он
не успел пройтись, может быть, вдруг и раздражило его, так что он почти в прежнем исступлении вдруг завопил...
Ни в пьяном кутеже по трактирам, ни тогда, когда ему
пришлось лететь из города доставать бог знает у кого деньги, необходимейшие ему, чтоб увезть свою возлюбленную от соблазнов соперника, отца своего, — он
не осмеливается притронуться к этой ладонке.
Неточные совпадения
Случается, к недужному // Придешь:
не умирающий, // Страшна семья крестьянская // В тот час, как ей
приходится // Кормильца потерять!
Тем
не менее, говоря сравнительно, жить было все-таки легко, и эта легкость в особенности
приходилась по нутру так называемым смердам.
Но злаков на полях все
не прибавлялось, ибо глуповцы от бездействия весело-буйственного перешли к бездействию мрачному. Напрасно они воздевали руки, напрасно облагали себя поклонами, давали обеты, постились, устраивали процессии — бог
не внимал мольбам. Кто-то заикнулся было сказать, что"как-никак, а
придется в поле с сохою выйти", но дерзкого едва
не побили каменьями, и в ответ на его предложение утроили усердие.
Но к полудню слухи сделались еще тревожнее. События следовали за событиями с быстротою неимоверною. В пригородной солдатской слободе объявилась еще претендентша, Дунька Толстопятая, а в стрелецкой слободе такую же претензию заявила Матренка Ноздря. Обе основывали свои права на том, что и они
не раз бывали у градоначальников «для лакомства». Таким образом,
приходилось отражать уже
не одну, а разом трех претендентш.
Но глуповцам
приходилось не до бунтовства; собрались они, начали тихим манером сговариваться, как бы им «о себе промыслить», но никаких новых выдумок измыслить
не могли, кроме того, что опять выбрали ходока.