Неточные совпадения
Про старца Зосиму говорили многие, что он, допуская к себе столь многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого
взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны его, прежде чем тот молвил слово.
Он ужасно интересовался узнать брата Ивана, но вот тот уже жил два месяца, а они хоть и виделись довольно часто, но все еще никак не сходились: Алеша был и сам молчалив и как бы ждал чего-то, как бы стыдился чего-то, а брат Иван, хотя Алеша и подметил вначале
на себе его длинные и любопытные
взгляды, кажется, вскоре перестал даже и думать о нем.
Во
взгляде его случалась странная неподвижность: подобно всем очень рассеянным людям, он глядел
на вас иногда в упор и подолгу, а между тем совсем вас не видел.
— А вот далекая! — указал он
на одну еще вовсе не старую женщину, но очень худую и испитую, не то что загоревшую, а как бы всю почерневшую лицом. Она стояла
на коленях и неподвижным
взглядом смотрела
на старца. Во
взгляде ее было что-то как бы исступленное.
А старец уже заметил в толпе два горящие, стремящиеся к нему
взгляда изнуренной,
на вид чахоточной, хотя и молодой еще крестьянки. Она глядела молча, глаза просили о чем-то, но она как бы боялась приблизиться.
Она пристально ждала и ловила его
взгляд: не выдерживая упорно направленного
на него
взгляда, Алеша нет-нет и вдруг невольно, непреодолимою силой, взглядывал
на нее сам, и тотчас же она усмехалась торжествующею улыбкой прямо ему в глаза.
После нескольких минут он опять, влекомый тою же непреодолимою силой, повернулся посмотреть, глядят ли
на него или нет, и увидел, что Lise, совсем почти свесившись из кресел, выглядывала
на него сбоку и ждала изо всех сил, когда он поглядит; поймав же его
взгляд, расхохоталась так, что даже и старец не выдержал...
— Да если б и теперь был один лишь церковно-общественный суд, то и теперь бы церковь не посылала
на каторгу или
на смертную казнь. Преступление и
взгляд на него должны бы были несомненно тогда измениться, конечно мало-помалу, не вдруг и не сейчас, но, однако, довольно скоро… — спокойно и не смигнув глазом произнес Иван Федорович.
Теперь, с другой стороны, возьмите
взгляд самой церкви
на преступление: разве не должен он измениться против теперешнего, почти языческого, и из механического отсечения зараженного члена, как делается ныне для охранения общества, преобразиться, и уже вполне и не ложно, в идею о возрождении вновь человека, о воскресении его и спасении его…
На мгновение остановился он
на пороге и, окинув всех
взглядом, прямо направился к старцу, угадав в нем хозяина.
Это было именно то самое время, когда он получил из Петербурга известие о смерти его первой супруги, Аделаиды Ивановны, и когда с крепом
на шляпе пил и безобразничал так, что иных в городе, даже из самых беспутнейших, при
взгляде на него коробило.
Узнав об этом, Федор Павлович как будто вдруг изменил
на мальчика свой
взгляд.
— Да ведь и моя, я думаю, мать его мать была, как вы полагаете? — вдруг с неудержимым гневным презрением прорвался Иван. Старик вздрогнул от его засверкавшего
взгляда. Но тут случилось нечто очень странное, правда
на одну секунду: у старика действительно, кажется, выскочило из ума соображение, что мать Алеши была и матерью Ивана…
Тем с большим изумлением почувствовал он теперь при первом
взгляде на выбежавшую к нему Катерину Ивановну, что, может быть, тогда он очень ошибся.
Алеша понял с первого
взгляда на нее, с первых слов, что весь трагизм ее положения относительно столь любимого ею человека для нее вовсе не тайна, что она, может быть, уже знает все, решительно все.
— Монах в гарнитуровых штанах! — крикнул мальчик, все тем же злобным и вызывающим
взглядом следя за Алешей, да кстати и став в позу, рассчитывая, что Алеша непременно бросится
на него теперь, но Алеша повернулся, поглядел
на него и пошел прочь. Но не успел он сделать и трех шагов, как в спину его больно ударился пущенный мальчиком самый большой булыжник, который только был у него в кармане.
Я бросила
взгляд на вас… то есть я думала — я не знаю, я как-то путаюсь, — видите, я хотела вас просить, Алексей Федорович, добрейший мой Алексей Федорович, сходить к нему, отыскать предлог, войти к ним, то есть к этому штабс-капитану, — о Боже! как я сбиваюсь — и деликатно, осторожно — именно как только вы один сумеете сделать (Алеша вдруг покраснел) — суметь отдать ему это вспоможение, вот, двести рублей.
За столом, кончая яичницу, сидел господин лет сорока пяти, невысокого роста, сухощавый, слабого сложения, рыжеватый, с рыженькою редкою бородкой, весьма похожею
на растрепанную мочалку (это сравнение и особенно слово «мочалка» так и сверкнули почему-то с первого же
взгляда в уме Алеши, он это потом припомнил).
— Папа, папа! Неужели ты с ним… Брось ты его, папа! — крикнул вдруг мальчик, привстав
на своей постельке и горящим
взглядом смотря
на отца.
— Сам понимаешь, значит, для чего. Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота. Вся молодая Россия только лишь о вековечных вопросах теперь и толкует. Именно теперь, как старики все полезли вдруг практическими вопросами заниматься. Ты из-за чего все три месяца глядел
на меня в ожидании? Чтобы допросить меня: «Како веруеши али вовсе не веруеши?» — вот ведь к чему сводились ваши трехмесячные
взгляды, Алексей Федорович, ведь так?
Да, ты, может быть, это знаешь», — прибавил он в проникновенном раздумье, ни
на мгновение не отрываясь
взглядом от своего пленника.
На скамейке у ворот сидел и прохлаждался вечерним воздухом лакей Смердяков, и Иван Федорович с первого
взгляда на него понял, что и в душе его сидел лакей Смердяков и что именно этого-то человека и не может вынести его душа.
Скончался же
на третьей неделе после Пасхи, в памяти, и хотя и говорить уже перестал, но не изменился до самого последнего своего часа: смотрит радостно, в очах веселье,
взглядами нас ищет, улыбается нам, нас зовет.
Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою женщиной тотчас же навыдумывал бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там «изменяет», но, прибежав к ней опять, потрясенный, убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же
взгляда на ее лицо,
на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой женщины, — тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с радостным стыдом бранил себя сам за ревность.
— Чего боишься, — обмерил его
взглядом Митя, — ну и черт с тобой, коли так! — крикнул он, бросая ему пять рублей. — Теперь, Трифон Борисыч, проводи меня тихо и дай мне
на них
на всех перво-наперво глазком глянуть, так чтоб они меня не заметили. Где они там, в голубой комнате?
— Да, конечно, разве он кавалерист? ха-ха! — крикнул Митя, жадно слушавший и быстро переводивший свой вопросительный
взгляд на каждого, кто заговорит, точно бог знает что ожидал от каждого услышать.
И он убегал, а она принималась опять слушать песни и глядеть
на пляску, следя за ним
взглядом, где бы он ни был, но через четверть часа опять подзывала его, и он опять прибегал.
Она вырвалась от него из-за занавесок. Митя вышел за ней как пьяный. «Да пусть же, пусть, что бы теперь ни случилось — за минуту одну весь мир отдам», — промелькнуло в его голове. Грушенька в самом деле выпила залпом еще стакан шампанского и очень вдруг охмелела. Она уселась в кресле,
на прежнем месте, с блаженною улыбкой. Щеки ее запылали, губы разгорелись, сверкавшие глаза посоловели, страстный
взгляд манил. Даже Калганова как будто укусило что-то за сердце, и он подошел к ней.
— Выпил, господа, выпил… но… что ж, господа, давите, казните, решайте судьбу! — воскликнул Митя со страшно неподвижным выпучившимся
взглядом на следователя.
Дорогой сюда они успели кое в чем сговориться и условиться насчет предстоящего дела и теперь, за столом, востренький ум Николая Парфеновича схватывал
на лету и понимал всякое указание, всякое движение в лице своего старшего сотоварища, с полуслова, со
взгляда, с подмига глазком.
Безучастная строгость устремленных пристально
на него, во время рассказа,
взглядов следователя и особенно прокурора смутила его наконец довольно сильно: «Этот мальчик Николай Парфенович, с которым я еще всего только несколько дней тому говорил глупости про женщин, и этот больной прокурор не стоят того, чтоб я им это рассказывал, — грустно мелькнуло у него в уме, — позор!
Митя глубоко насмешливым, но в то же время и страшно ненавистным
взглядом посмотрел
на него. Он смотрел долго и молча, так что у прокурора глаза замигали.
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись,
на расспросы наши, что в то еще время, когда, выйдя
на крыльцо и заслышав в саду некоторый шум, он решился войти в сад чрез калитку, стоявшую отпертою, то, войдя в сад, еще прежде чем заметил вас в темноте убегающего, как вы сообщили уже нам, от отворенного окошка, в котором видели вашего родителя, он, Григорий, бросив
взгляд налево и заметив действительно это отворенное окошко, заметил в то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время, как вы были в саду, оставалась запертою.
Я объяснюсь точнее: вы объявили нам наконец вашу тайну, по словам вашим столь «позорную», хотя в сущности — то есть, конечно, лишь относительно говоря — этот поступок, то есть именно присвоение чужих трех тысяч рублей, и, без сомнения, лишь временное, — поступок этот,
на мой
взгляд по крайней мере, есть лишь в высшей степени поступок легкомысленный, но не столь позорный, принимая, кроме того, во внимание и ваш характер…
На его
взгляд, денег было у Мити в руках «не знаю сколько».
Строгий вид ее, прямой и серьезный
взгляд и спокойная манера произвели весьма благоприятное впечатление
на всех.
— Какого такого Трифона Никитича? — с дурацким удивлением, хотя все так же горячась, уставился
на Колю парень. Коля важно обмерил его
взглядом.
Но он вдруг встретил мой
взгляд: что ему показалось — не знаю, но он выхватил перочинный ножик, бросился
на меня и ткнул мне его в бедро, вот тут, у правой ноги.
Илюша смолчал, но пристально-пристально посмотрел еще раз
на Колю. Алеша, поймав
взгляд Коли, изо всех сил опять закивал ему, но тот снова отвел глаза, сделав вид, что и теперь не заметил.
— Трою основали Тевкр, Дардан, Иллюс и Трос, — разом отчеканил мальчик и в один миг весь покраснел, так покраснел, что
на него жалко стало смотреть. Но мальчики все
на него глядели в упор, глядели целую минуту, и потом вдруг все эти глядящие в упор глаза разом повернулись к Коле. Тот с презрительным хладнокровием все еще продолжал обмеривать
взглядом дерзкого мальчика.
Доктор выходил из избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой
на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго глянул
на Алешу и Колю. Алеша махнул из дверей кучеру, и карета, привезшая доктора, подъехала к выходным дверям. Штабс-капитан стремительно выскочил вслед за доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое,
взгляд испуганный...
— Не беспокойтесь, лекарь, моя собака вас не укусит, — громко отрезал Коля, заметив несколько беспокойный
взгляд доктора
на Перезвона, ставшего
на пороге. Гневная нотка прозвенела в голосе Коли. Слово же «лекарь», вместо доктор, он сказал нарочно и, как сам объявил потом, «для оскорбления сказал».
Между бровями
на лбу появилась небольшая вертикальная морщинка, придававшая милому лицу ее вид сосредоточенной в себе задумчивости, почти даже суровой
на первый
взгляд.
Войдя к Лизе, он застал ее полулежащею в ее прежнем кресле, в котором ее возили, когда она еще не могла ходить. Она не тронулась к нему навстречу, но зоркий, острый ее
взгляд так и впился в него.
Взгляд был несколько воспаленный, лицо бледно-желтое. Алеша изумился тому, как она изменилась в три дня, даже похудела. Она не протянула ему руки. Он сам притронулся к ее тонким, длинным пальчикам, неподвижно лежавшим
на ее платье, затем молча сел против нее.
С самого первого
взгляда на него Иван Федорович несомненно убедился в полном и чрезвычайном болезненном его состоянии: он был очень слаб, говорил медленно и как бы с трудом ворочая языком; очень похудел и пожелтел.
— Да я и помнить об ней забыл, — презрительно усмехнулся Смердяков и вдруг опять, оборотя лицо к Ивану, уставился
на него с каким-то исступленно-ненавистным
взглядом, тем самым
взглядом, каким глядел
на него в то свидание, месяц назад.
Многие дамы горячо поссорились со своими супругами за разность
взглядов на все это ужасное дело, и естественно после того, что все мужья этих дам явились в залу суда уже не только нерасположенными к подсудимому, но даже озлобленными против него.
Его занимало явление, классификация его,
взгляд на него как
на продукт наших социальных основ, как
на характеристику русского элемента, и проч., и проч.
На его
взгляд, подсудимый как теперь, так и прежде, находится в совершенно нормальном состоянии, и хотя действительно он должен был пред арестом находиться в положении нервном и чрезвычайно возбужденном, но это могло происходить от многих самых очевидных причин: от ревности, гнева, беспрерывно пьяного состояния и проч.
Своеобразный
взгляд ваш
на весь трагический эпизод, разыгравшийся в вашем семействе, уже известен нам по предварительному следствию.