Неточные совпадения
Опять-таки и то взямши, что никто в наше время, не только вы-с, но и решительно никто,
начиная с самых даже высоких лиц до самого последнего мужика-с, не сможет спихнуть горы в море, кроме разве какого-нибудь одного человека на всей земле, много двух, да и то, может, где-нибудь там в пустыне египетской в секрете спасаются, так что их и не найдешь вовсе, — то
коли так-с,
коли все остальные выходят неверующие, то неужели же всех сих остальных, то есть население всей земли-с, кроме каких-нибудь тех двух пустынников, проклянет Господь и при милосердии своем, столь известном, никому из них не простит?
Ей беспрерывно казалось, что
Коля к ней «бесчувствен», и бывали случаи, что она, обливаясь истерическими слезами,
начинала упрекать его в холодности.
Там
Коля начал с того, что оглядел железную дорогу в подробности, изучил распорядки, понимая, что новыми знаниями своими может блеснуть, возвратясь домой, между школьниками своей прогимназии.
Перезвон, завидя его одетым,
начал было усиленно стучать хвостом по полу, нервно подергиваясь всем телом, и даже испустил было жалобный вой, но
Коля, при виде такой страстной стремительности своего пса, заключил, что это вредит дисциплине, и хоть минуту, а выдержал его еще под лавкой и, уже отворив только дверь в сени, вдруг свистнул его.
— И
Коля начал повелевать собаке, а та представлять все, что знала.
— Ах, подарите мне! Нет, подарите пушечку лучше мне! — вдруг, точно маленькая,
начала просить маменька. Лицо ее изобразило горестное беспокойство от боязни, что ей не подарят.
Коля смутился. Штабс-капитан беспокойно заволновался.
— Самая безмозглая штука, самая ничтожная, из которой целого слона, по обыкновению, у нас сочинили, —
начал развязно
Коля.
— Классические языки, если хотите все мое о них мнение, — это полицейская мера, вот для чего единственно они заведены, — мало-помалу
начал вдруг опять задыхаться
Коля, — они заведены потому, что скучны, и потому, что отупляют способности.
— Напротив, я ничего не имею против Бога. Конечно, Бог есть только гипотеза… но… я признаю, что он нужен, для порядка… для мирового порядка и так далее… и если б его не было, то надо бы его выдумать, — прибавил
Коля,
начиная краснеть. Ему вдруг вообразилось, что Алеша сейчас подумает, что он хочет выставить свои познания и показать, какой он «большой». «А я вовсе не хочу выставлять пред ним мои познания», — с негодованием подумал
Коля. И ему вдруг стало ужасно досадно.
Он не договорил, как бы захлебнувшись, и опустился в бессилии пред деревянною лавкой на колени. Стиснув обоими кулаками свою голову, он
начал рыдать, как-то нелепо взвизгивая, изо всей силы крепясь, однако, чтобы не услышали его взвизгов в избе.
Коля выскочил на улицу.
Значит, ее любит,
коли мне в глаза
начал хвалить, бесстыжие его глаза!
— Не надо мне их вовсе-с, — дрожащим голосом проговорил Смердяков, махнув рукой. — Была такая прежняя мысль-с, что с такими деньгами жизнь
начну, в Москве али пуще того за границей, такая мечта была-с, а пуще все потому, что «все позволено». Это вы вправду меня учили-с, ибо много вы мне тогда этого говорили: ибо
коли Бога бесконечного нет, то и нет никакой добродетели, да и не надобно ее тогда вовсе. Это вы вправду. Так я и рассудил.
Тут он, как в бессилии, как сраженный, пал на снег и, биясь, вопия и рыдая,
начал выкрикивать: «Батюшка, Илюшечка, милый батюшка!» Алеша и
Коля стали поднимать его, упрашивать и уговаривать.
Неточные совпадения
— Эк ведь комиссия! Ну, уж комиссия же с вами, — вскричал Порфирий с совершенно веселым, лукавым и нисколько не встревоженным видом. — Да и к чему вам знать, к чему вам так много знать,
коли вас еще и не
начинали беспокоить нисколько! Ведь вы как ребенок: дай да подай огонь в руки! И зачем вы так беспокоитесь? Зачем сами-то вы так к нам напрашиваетесь, из каких причин? А? хе-хе-хе!
— Кто? Вы? Вам поймать? Упрыгаетесь! Вот ведь что у вас главное: тратит ли человек деньги или нет? То денег не было, а тут вдруг тратить
начнет, — ну как же не он? Так вас вот этакий ребенок надует на этом,
коли захочет!
Ну,
Коля,
начинай поскорей, поскорей, поскорей, — ох, какой это несносный ребенок!..
Оно даже и лучше,
коли драть
начнет, а я не того боюсь… я… глаз ее боюсь… да… глаз…
Сковороды, про которую говорил Лебезятников, не было; по крайней мере Раскольников не видал; но вместо стука в сковороду Катерина Ивановна
начинала хлопать в такт своими сухими ладонями, когда заставляла Полечку петь, а Леню и
Колю плясать; причем даже и сама пускалась подпевать, но каждый раз обрывалась на второй ноте от мучительного кашля, отчего снова приходила в отчаяние, проклинала свой кашель и даже плакала.