Нет! что однажды решено — //
Исполню до конца! // Мне вам рассказывать смешно, // Как я люблю отца, // Как любит он. Но долг другой, // И выше и святей, // Меня зовет. Мучитель мой! // Давайте лошадей!
В день баллотировки своей он вздумал со слезами на глазах объявить дворянству, что, сколь ни пламенно он желал бы
исполнять до конца дней своих несомую им ныне должность, но, по расстроенным имущественным обстоятельствам своим, не может этого сделать.
И только страстно жаждала одного —
исполнить до конца возложенное на меня поручение, какой бы то ни было ценой, исполнить, довести его до конца…
Ах!.. Эти речи поберечь // Вам лучше для других. // Всем вашим пыткам не извлечь // Слезу из глаз моих! // Покинув родину, друзей, // Любимого отца, // Приняв обет в душе моей //
Исполнить до конца // Мой долг, — я слез не принесу // В проклятую тюрьму — // Я гордость, гордость в нем спасу, // Я силы дам ему! // Презренье к нашим палачам, // Сознанье правоты // Опорой верной будет нам.
Неточные совпадения
— Семерка дана! — закричал он, увидав его наконец в цепи застрельщиков, которые начинали вытеснять из лесу неприятеля, и, подойдя ближе, он вынул свой кошелек и бумажник и отдал их счастливцу, несмотря на возражения о неуместности платежа.
Исполнив этот неприятный долг, он бросился вперед, увлек за собою солдат и
до самого
конца дела прехладнокровно перестреливался с чеченцами.
Один народ свою миссию уже
исполнил или истощился прежде, чем
исполнил ее
до конца.
«Коли уж ростовщик, так уж иди
до конца, жми людей, чекань из них деньги, стань характером, стань королем иудейским!» Птицын был скромен и тих; он только улыбался, но раз нашел даже нужным объясниться с Ганей серьезно и
исполнил это даже с некоторым достоинством.
Особенно доставалось Глафире Петровне; он решительно не мог обойтись без нее — и она
до конца исполняла все прихоти больного, хотя иногда не тотчас решалась отвечать ему, чтобы звуком голоса не выдать душившей ее злобы.
Во всем этом объяснении князь показался ей таким честным, таким бравым и благородным, но вместе с тем несколько сдержанным и как бы не договаривающимся
до конца. Словом, она и понять хорошенько не могла, что он за человек, и сознавала ясно только одно, что сама влюбилась в него без ума и готова была
исполнить самое капризнейшее его желание, хоть бы это стоило ей жизни.