Неточные совпадения
В этом он был совершенная противоположность
своему старшему брату, Ивану Федоровичу, пробедствовавшему два первые года
в университете, кормя себя
своим трудом, и с самого детства горько почувствовавшему, что
живет он на чужих хлебах у благодетеля.
Надо заметить, что Алеша,
живя тогда
в монастыре, был еще ничем не связан, мог выходить куда угодно хоть на целые дни, и если носил
свой подрясник, то добровольно, чтобы ни от кого
в монастыре не отличаться.
Обладательница этого домишка была, как известно было Алеше, одна городская мещанка, безногая старуха, которая
жила со
своею дочерью, бывшею цивилизованной горничной
в столице, проживавшею еще недавно все по генеральским местам, а теперь уже с год, за болезнию старухи, прибывшею домой и щеголявшею
в шикарных платьях.
С
своей стороны и она все шесть недель потом как у нас
в городе
прожила — ни словечком о себе знать не дала.
И чем долее потом будет
жить инок
в стенах
своих, тем чувствительнее должен и сознавать сие.
Но затем, простив ей по неведению, прибавил, «как бы смотря
в книгу будущего» (выражалась госпожа Хохлакова
в письме
своем), и утешение, «что сын ее Вася
жив несомненно, и что или сам приедет к ней вскорости, или письмо пришлет, и чтоб она шла
в свой дом и ждала сего.
— То-то. Я-то от их хлеба уйду, не нуждаясь
в нем вовсе, хотя бы и
в лес, и там груздем
проживу или ягодой, а они здесь не уйдут от
своего хлеба, стало быть, черту связаны. Ныне поганцы рекут, что поститься столь нечего. Надменное и поганое сие есть рассуждение их.
Я, милейший Алексей Федорович, как можно дольше на свете намерен
прожить, было бы вам это известно, а потому мне каждая копейка нужна, и чем дольше буду
жить, тем она будет нужнее, — продолжал он, похаживая по комнате из угла
в угол, держа руки по карманам
своего широкого, засаленного, из желтой летней коломянки, пальто.
Хотя госпожа Хохлакова
проживала большею частию
в другой губернии, где имела поместье, или
в Москве, где имела собственный дом, но и
в нашем городке у нее был
свой дом, доставшийся от отцов и дедов.
Ну вот
живет генерал
в своем поместье
в две тысячи душ, чванится, третирует мелких соседей как приживальщиков и шутов
своих.
Уходит наконец от них, не выдержав сам муки сердца
своего, бросается на одр
свой и плачет; утирает потом лицо
свое и выходит сияющ и светел и возвещает им: «Братья, я Иосиф, брат ваш!» Пусть прочтет он далее о том, как обрадовался старец Иаков, узнав, что
жив еще его милый мальчик, и потянулся
в Египет, бросив даже Отчизну, и умер
в чужой земле, изрекши на веки веков
в завещании
своем величайшее слово, вмещавшееся таинственно
в кротком и боязливом сердце его во всю его жизнь, о том, что от рода его, от Иуды, выйдет великое чаяние мира, примиритель и спаситель его!
А надо заметить, что
жил я тогда уже не на прежней квартире, а как только подал
в отставку, съехал на другую и нанял у одной старой женщины, вдовы чиновницы, и с ее прислугой, ибо и переезд-то мой на сию квартиру произошел лишь потому только, что я Афанасия
в тот же день, как с поединка воротился, обратно
в роту препроводил, ибо стыдно было
в глаза ему глядеть после давешнего моего с ним поступка — до того наклонен стыдиться неприготовленный мирской человек даже иного справедливейшего
своего дела.
Ибо
в каждый час и каждое мгновение тысячи людей покидают жизнь
свою на сей земле и души их становятся пред Господом — и сколь многие из них расстались с землею отъединенно, никому не ведомо,
в грусти и тоске, что никто-то не пожалеет о них и даже не знает о них вовсе:
жили ль они или нет.
Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад
свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное
живет и живо лишь чувством соприкосновения
своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается
в тебе сие чувство, то умирает и взращенное
в тебе.
Дом же Морозовой был большой, каменный, двухэтажный, старый и очень неприглядный на вид;
в нем
проживала уединенно сама хозяйка, старая женщина, с двумя
своими племянницами, тоже весьма пожилыми девицами.
В нижнем этаже
проживали два женатые сына Самсонова со
своими семействами, престарелая сестра его и одна незамужняя дочь.
И дети, и приказчики теснились
в своих помещениях, но верх дома занимал старик один и не пускал к себе
жить даже дочь, ухаживавшую за ним и которая
в определенные часы и
в неопределенные зовы его должна была каждый раз взбегать к нему наверх снизу, несмотря на давнишнюю одышку
свою.
Михаил Макарович хотя и вдовствовал, но
жил семейно, имея при себе
свою давно уже овдовевшую дочь,
в свою очередь мать двух девиц, внучек Михаилу Макаровичу.
Прежний домик
свой она продала и теперь
проживала с матерью почти
в избе, а больной, почти умирающий Смердяков, с самой смерти Федора Павловича поселился у них.
Убийца соскакивает вниз из предосторожности, чтоб убедиться,
жив или нет свидетель, а между тем только что оставил
в кабинете убитого им отца
своего, по свидетельству самого же обвинителя, колоссальную на себя улику
в виде разорванного пакета, на котором было написано, что
в нем лежали три тысячи.
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет
в руки…» (остановясь), ну, здесь
свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не
живет где-нибудь инкогнито…
Да распрямиться дедушка // Не мог: ему уж стукнуло, // По сказкам, сто годов, // Дед
жил в особой горнице, // Семейки недолюбливал, //
В свой угол не пускал;
А если и действительно //
Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не
в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И
жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так
жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня
жить несколько лет
в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь
в Москве,
прожив несколько лет
в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние
свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Скотинин. Суженого конем не объедешь, душенька! Тебе на
свое счастье грех пенять. Ты будешь
жить со мною припеваючи. Десять тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю, что все затрубят:
в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.