Я тебя иногда не вижу и
голоса твоего даже не слышу, как в прошлый раз, но всегда угадываю то, что ты мелешь, потому что это я, я сам говорю, а не ты!
Неточные совпадения
— Легкомысленны словеса
твои, отче! — возвысил
голос и отец Паисий, — посту и подвижничеству
твоему удивляюсь, но легкомысленны словеса
твои, якобы изрек юноша в миру, непостоянный и младоумный. Изыди же, отче, повелеваю тебе, — прогремел в заключение отец Паисий.
— Не трогай меня… — молящим
голосом пролепетала она ему, — не трогай, пока не
твоя… Сказала, что
твоя, а ты не трогай… пощади… При тех, подле тех нельзя. Он тут. Гнусно здесь…
— Жучка! Так это-то Жучка? — выкрикивал он блаженным
голосом. — Илюшечка, ведь это Жучка,
твоя Жучка! Маменька, ведь это Жучка! — Он чуть не плакал.
— Любовь прошла, Митя! — начала опять Катя, — но дорого до боли мне то, что прошло. Это узнай навек. Но теперь, на одну минутку, пусть будет то, что могло бы быть, — с искривленною улыбкой пролепетала она, опять радостно смотря ему в глаза. — И ты теперь любишь другую, и я другого люблю, а все-таки тебя вечно буду любить, а ты меня, знал ли ты это? Слышишь, люби меня, всю
твою жизнь люби! — воскликнула она с каким-то почти угрожающим дрожанием в
голосе.
Да, да, ты прав: что женщине в любви? // Победы новые ей нужны ежедневно. // Пожалуй плачь, терзайся и моли — // Смешон ей вид и
голос твой плачевный, // Ты прав — глупец, кто в женщине одной // Мечтал найти свой рай земной.
— Ну, говори, — промолвил Глеб, обращая впервые глаза на соседа. — Да что ты, дядя? Ась? В тебе как словно перемена какая… и
голос твой не тот, и руки дрожат. Не прилучилось ли чего? Говори, чем, примерно, могу помочь? Ну, примерно, и… того; говори только.
Неточные совпадения
Голоса двух женщин. Милости
твоей, отец, прошу! Повели, государь, выслушать!
Голоса купцов. К
твоей милости прибегаем. Прикажи, государь, просьбу принять.
«Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, — читал он кротким певучим
голосом, — и союз любве положивый им неразрушимый; благословивый Исаака и Ревекку, наследники я
твоего обетования показавый: Сам благослови и рабы
Твоя сия, Константина, Екатерину, наставляя я на всякое дело благое. Яко милостивый и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу воссылаем, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно и вовеки веков». — «А-аминь», опять разлился в воздухе невидимый хор.
— Я хочу предостеречь тебя в том, — сказал он тихим
голосом, — что по неосмотрительности и легкомыслию ты можешь подать в свете повод говорить о тебе.
Твой слишком оживленный разговор сегодня с графом Вронским (он твердо и с спокойною расстановкой выговорил это имя) обратил на себя внимание.
— Послушай, — сказал твердым
голосом Азамат, — видишь, я на все решаюсь. Хочешь, я украду для тебя мою сестру? Как она пляшет! как поет! а вышивает золотом — чудо! Не бывало такой жены и у турецкого падишаха… Хочешь? дождись меня завтра ночью там в ущелье, где бежит поток: я пойду с нею мимо в соседний аул — и она
твоя. Неужели не стоит Бэла
твоего скакуна?