Неточные совпадения
—
Говорите без юродства и не начинайте оскорблением домашних ваших, — ответил старец слабым изнеможенным
голосом. Он видимо уставал, чем далее, тем более, и приметно лишался сил.
— Чего шепчу? Ах, черт возьми, — крикнул вдруг Дмитрий Федорович самым полным
голосом, — да чего же я шепчу? Ну, вот сам видишь, как может выйти вдруг сумбур природы. Я здесь на секрете и стерегу секрет. Объяснение впредь, но, понимая, что секрет, я вдруг и
говорить стал секретно, и шепчу как дурак, тогда как не надо. Идем! Вон куда! До тех пор молчи. Поцеловать тебя хочу!
Он
говорил и учил сколько мог,
голос его, хоть и слабый, был еще довольно тверд.
Но хоть и внятно
говорил, и хоть и
голосом достаточно твердым, но речь его была довольно несвязна.
— Да я и сам не знаю… У меня вдруг как будто озарение… Я знаю, что я нехорошо это
говорю, но я все-таки все скажу, — продолжал Алеша тем же дрожащим и пересекающимся
голосом. — Озарение мое в том, что вы брата Дмитрия, может быть, совсем не любите… с самого начала… Да и Дмитрий, может быть, не любит вас тоже вовсе… с самого начала… а только чтит… Я, право, не знаю, как я все это теперь смею, но надо же кому-нибудь правду сказать… потому что никто здесь правды не хочет сказать…
У него все время, пока он тогда
говорил,
голос был такой слабый, ослабленный, и
говорил он так скоро-скоро, все как-то хихикал таким смешком, или уже плакал… право, он плакал, до того он был в восхищении… и про дочерей своих
говорил… и про место, что ему в другом городе дадут…
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же
говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял
голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
Грушенька стояла среди комнаты,
говорила с жаром, и в
голосе ее послышались истерические нотки.
— Не смейся, Ракитин, не усмехайся, не
говори про покойника: он выше всех, кто был на земле! — с плачем в
голосе прокричал Алеша.
— Брось, Митя, он, может, правду
говорит; и без того много проиграл, — со странною ноткой в
голосе произнесла и Грушенька. Оба пана вдруг поднялись с места со страшно обиженным видом.
— Э, черт, тьфу! Господа, с вами буквально нельзя
говорить! — вскрикнул Митя в последней степени раздражения и, обернувшись к писарю, весь покраснев от злобы, с какою-то исступленною ноткой в
голосе быстро проговорил ему...
— Не надо мне их вовсе-с, — дрожащим
голосом проговорил Смердяков, махнув рукой. — Была такая прежняя мысль-с, что с такими деньгами жизнь начну, в Москве али пуще того за границей, такая мечта была-с, а пуще все потому, что «все позволено». Это вы вправду меня учили-с, ибо много вы мне тогда этого
говорили: ибо коли Бога бесконечного нет, то и нет никакой добродетели, да и не надобно ее тогда вовсе. Это вы вправду. Так я и рассудил.
Я тебя иногда не вижу и
голоса твоего даже не слышу, как в прошлый раз, но всегда угадываю то, что ты мелешь, потому что это я, я сам
говорю, а не ты!
Гость
говорил, очевидно увлекаясь своим красноречием, все более и более возвышая
голос и насмешливо поглядывая на хозяина; но ему не удалось докончить: Иван вдруг схватил со стола стакан и с размаху пустил в оратора.
— Так Дмитрий Федорович мне сам
говорил, ему и верьте. Разлучница его погубила, вот что, всему одна она причиной, вот что, — вся как будто содрогаясь от ненависти, прибавила Грушенька, и злобная нотка зазвенела в ее
голосе.
В этом месте защитника прервал довольно сильный аплодисмент. В самом деле, последние слова свои он произнес с такою искренне прозвучавшею нотой, что все почувствовали, что, может быть, действительно ему есть что сказать и что то, что он скажет сейчас, есть и самое важное. Но председатель, заслышав аплодисмент, громко пригрозил «очистить» залу суда, если еще раз повторится «подобный случай». Все затихло, и Фетюкович начал каким-то новым, проникновенным
голосом, совсем не тем, которым
говорил до сих пор.
— И вот что еще хотел тебе сказать, — продолжал каким-то зазвеневшим вдруг
голосом Митя, — если бить станут дорогой аль там, то я не дамся, я убью, и меня расстреляют. И это двадцать ведь лет! Здесь уж ты начинают
говорить. Сторожа мне ты
говорят. Я лежал и сегодня всю ночь судил себя: не готов! Не в силах принять! Хотел «гимн» запеть, а сторожевского тыканья не могу осилить! За Грушу бы все перенес, все… кроме, впрочем, побой… Но ее туда не пустят.
Неточные совпадения
Хлестаков (ходит и разнообразно сжимает свои губы; наконец
говорит громким и решительным
голосом).Послушай… эй, Осип!
Осип приносит свечу. Хлестаков печатает. В это время слышен
голос Держиморды: «Куда лезешь, борода?
Говорят тебе, никого не велено пускать».
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет.
Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего барина.
Голос его всегда почти ровен, в разговоре с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение. Он умнее своего барина и потому скорее догадывается, но не любит много
говорить и молча плут. Костюм его — серый или синий поношенный сюртук.
Пока они гуторили, // Вилась, кружилась пеночка // Над ними: все прослушала // И села у костра. // Чивикнула, подпрыгнула // И человечьим
голосом // Пахому
говорит:
— Пожалейте, атаманы-молодцы, мое тело белое! —
говорила Аленка ослабевшим от ужаса
голосом, — ведомо вам самим, что он меня силком от мужа увел!