Неточные совпадения
Вообще судя, странно было, что молодой человек, столь ученый, столь гордый и осторожный на
вид, вдруг явился в такой безобразный дом, к такому отцу, который
всю жизнь его игнорировал, не знал его и не помнил, и хоть не дал бы, конечно, денег ни за что и ни в каком случае, если бы сын у него попросил, но
все же
всю жизнь боялся, что и сыновья, Иван и Алексей, тоже когда-нибудь придут да и попросят денег.
Кроме того, ожидал, стоя в уголку (и
все время потом оставался стоя), молодой паренек, лет двадцати двух на
вид, в статском сюртуке, семинарист и будущий богослов, покровительствуемый почему-то монастырем и братиею.
Вся келья была очень необширна и какого-то вялого
вида.
Таким образом,
все происходит без малейшего сожаления церковного, ибо во многих случаях там церквей уже и нет вовсе, а остались лишь церковники и великолепные здания церквей, сами же церкви давно уже стремятся там к переходу из низшего
вида, как церковь, в высший
вид, как государство, чтобы в нем совершенно исчезнуть.
— Я жених, формальный и благословенный, произошло
все в Москве, по моем приезде, с парадом, с образами, и в лучшем
виде. Генеральша благословила и — веришь ли, поздравила даже Катю: ты выбрала, говорит, хорошо, я вижу его насквозь. И веришь ли, Ивана она невзлюбила и не поздравила. В Москве же я много и с Катей переговорил, я ей
всего себя расписал, благородно, в точности, в искренности.
Все выслушала...
Григорий остолбенел и смотрел на оратора, выпучив глаза. Он хоть и не понимал хорошо, что говорят, но что-то из
всей этой дребедени вдруг понял и остановился с
видом человека, вдруг стукнувшегося лбом об стену. Федор Павлович допил рюмку и залился визгливым смехом.
Что
всего более поразило бедного монашка, так это то, что отец Ферапонт, при несомненном великом постничестве его и будучи в столь преклонных летах, был еще на
вид старик сильный, высокий, державший себя прямо, несогбенно, с лицом свежим, хоть и худым, но здоровым.
Нос тоже за ночь сильно припух, и на нем тоже образовалось несколько хоть и незначительных подтеков пятнами, но решительно придававших
всему лицу какой-то особенно злобный и раздраженный
вид.
Рассердившись почему-то на этого штабс-капитана, Дмитрий Федорович схватил его за бороду и при
всех вывел в этом унизительном
виде на улицу и на улице еще долго вел, и говорят, что мальчик, сын этого штабс-капитана, который учится в здешнем училище, еще ребенок, увидав это, бежал
все подле и плакал вслух и просил за отца и бросался ко
всем и просил, чтобы защитили, а
все смеялись.
Весь тот день мало со мной говорил, совсем молчал даже, только заметил я: глядит, глядит на меня из угла, а
все больше к окну припадает и делает
вид, будто бы уроки учит, а я вижу, что не уроки у него на уме.
Восклицая это, госпожа Хохлакова имела
вид серьезно испуганный: «Это уж серьезно, серьезно!» — прибавляла она к каждому слову, как будто
все, что случалось с ней прежде, было несерьезно. Алеша выслушал ее с горестью; начал было излагать ей и свои приключения, но она его с первых же слов прервала: ей было некогда, она просила посидеть у Lise и у Lise подождать ее.
Это именно вот в таком
виде он должен был
все это унижение почувствовать, а тут как раз я эту ошибку сделал, очень важную: я вдруг и скажи ему, что если денег у него недостанет на переезд в другой город, то ему еще дадут, и даже я сам ему дам из моих денег сколько угодно.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском
виде царь небесный
Исходил благословляя.
— Я говорил, вас жалеючи. На вашем месте, если бы только тут я, так
все бы это тут же бросил… чем у такого дела сидеть-с… — ответил Смердяков, с самым открытым
видом смотря на сверкающие глаза Ивана Федоровича. Оба помолчали.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же
вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в
виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но
все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
Странными казались нам эти снова, а мать уйдет к себе и
все плачет, только к нему входя обтирала глаза и принимала веселый
вид.
В юности моей, давно уже, чуть не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по
всей Руси, собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой реке судоходной, на берегу, с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет уже восемнадцати на
вид, поспешал он к своему месту назавтра купеческую барку бечевою тянуть.
Года три он проходил с этою мечтой, мерещилась она ему
все в разных
видах.
Отцы и учители, берегите веру народа, и не мечта сие: поражало меня
всю жизнь в великом народе нашем его достоинство благолепное и истинное, сам видел, сам свидетельствовать могу, видел и удивлялся, видел, несмотря даже на смрад грехов и нищий
вид народа нашего.
Так что же человек: смотрит на меня и
все не может представить, что я, прежний барин его, офицер, пред ним теперь в таком
виде и в такой одежде: заплакал даже.
Инок обдорский изо
всех волновавшихся выдавался наиболее суетящимся; заметить его можно было всюду, во
всех местах: везде он расспрашивал, везде прислушивался, везде шептался с каким-то особенным таинственным
видом.
Ибо и прежде сего случалось, что умирали иноки весьма праведной жизни и праведность коих была у
всех на
виду, старцы богобоязненные, а между тем и от их смиренных гробов исходил дух тлетворный, естественно, как и у
всех мертвецов, появившийся, но сие не производило же соблазна и даже малейшего какого-либо волнения.
— Да что это у тебя за минута, и какая такая там «весть», можно спросить, аль секрет? — с любопытством ввернул опять Ракитин, изо
всей силы делая
вид, что и внимания не обращает на щелчки, которые в него летели беспрерывно.
Все это впоследствии выяснилось в самом подробном и документальном
виде, но теперь мы наметим фактически лишь самое необходимое из истории этих ужасных двух дней в его жизни, предшествовавших страшной катастрофе, так внезапно разразившейся над судьбой его.
— Ох нет, вы меня не так поняли, Дмитрий Федорович. Если так, то вы не поняли меня. Я говорила про прииски… Правда, я вам обещала больше, бесконечно больше, чем три тысячи, я теперь
все припоминаю, но я имела в
виду одни прииски.
— Вот он так всегда жмет, всегда так! — весело отозвалась, еще робко улыбаясь, Грушенька, кажется вдруг убедившаяся по
виду Мити, что тот не будет буянить, с ужасным любопытством и
все еще с беспокойством в него вглядываясь. Было что-то в нем чрезвычайно ее поразившее, да и вовсе не ожидала она от него, что в такую минуту он так войдет и так заговорит.
Он смотрел на
всех робко и радостно, часто и нервно хихикая, с благодарным
видом виноватой собачонки, которую опять приласкали и опять впустили.
— Да тут и рассказывать-то нечего-с, потому
все это одни глупости, — подхватил тотчас Максимов с видимым удовольствием и капельку жеманясь, — да и у Гоголя
все это только в
виде аллегорическом, потому что
все фамилии поставил аллегорические...
— Э, полно, скверно
все это, не хочу слушать, я думала, что веселое будет, — оборвала вдруг Грушенька. Митя всполохнулся и тотчас же перестал смеяться. Высокий пан поднялся с места и с высокомерным
видом скучающего не в своей компании человека начал шагать по комнате из угла в угол, заложив за спину руки.
Петр Ильич, войдя к исправнику, был просто ошеломлен: он вдруг увидал, что там
всё уже знают. Действительно, карты бросили,
все стояли и рассуждали, и даже Николай Парфенович прибежал от барышень и имел самый боевой и стремительный
вид. Петра Ильича встретило ошеломляющее известие, что старик Федор Павлович действительно и в самом деле убит в этот вечер в своем доме, убит и ограблен. Узналось же это только сейчас пред тем следующим образом.
Голову Григория обмыли водой с уксусом, и от воды он совсем уже опамятовался и тотчас спросил: «Убит аль нет барин?» Обе женщины и Фома пошли тогда к барину и, войдя в сад, увидали на этот раз, что не только окно, но и дверь из дома в сад стояла настежь отпертою, тогда как барин накрепко запирался сам с вечера каждую ночь вот уже
всю неделю и даже Григорию ни под каким
видом не позволял стучать к себе.
Но наше дело состоит опять-таки в том, чтобы вам в подобном теперешнему случае представить на
вид и разъяснить
всю ту степень вреда, который вы сами же себе производите, отказываясь дать то или другое показание.
— Вы обо
всем нас можете спрашивать, — с холодным и строгим
видом ответил прокурор, — обо
всем, что касается фактической стороны дела, а мы, повторяю это, даже обязаны удовлетворять вас на каждый вопрос. Мы нашли слугу Смердякова, о котором вы спрашиваете, лежащим без памяти на своей постеле в чрезвычайно сильном, может быть, в десятый раз сряду повторявшемся припадке падучей болезни. Медик, бывший с нами, освидетельствовав больного, сказал даже нам, что он не доживет, может быть, и до утра.
— Деньги, господа? Извольте, понимаю, что надо. Удивляюсь даже, как раньше не полюбопытствовали. Правда, никуда бы не ушел, на
виду сижу. Ну, вот они, мои деньги, вот считайте, берите,
все, кажется.
Например, письмоводитель, очутившийся тоже за занавеской, суетившийся и прислуживавший, обратил внимание Николая Парфеновича на фуражку, которую тоже ощупали: «Помните Гриденку-писаря-с, — заметил письмоводитель, — летом жалованье ездил получать на
всю канцелярию, а вернувшись, заявил, что потерял в пьяном
виде, — так где же нашли?
Митя проговорил свой внезапный монолог, как бы совсем уже решившись впредь окончательно замолчать. Прокурор
все время следил за ним и, только что он замолчал, с самым холодным и с самым спокойным
видом вдруг проговорил точно самую обыкновенную вещь...
Митя сидел на этот раз сбоку, спиной к занавескам, слушал мрачно, имел
вид грустный и усталый, как бы говоривший: «Э, показывайте что хотите, теперь
все равно!»
Разумеется, показание пана Муссяловича внесли в протокол в самой полной подробности. На том панов и отпустили. О факте же передержки в картах почти и не упомянули; Николай Парфенович им слишком был и без того благодарен и пустяками не хотел беспокоить, тем более что
все это пустая ссора в пьяном
виде за картами и более ничего. Мало ли было кутежа и безобразий в ту ночь… Так что деньги, двести рублей, так и остались у панов в кармане.
Строгий
вид ее, прямой и серьезный взгляд и спокойная манера произвели весьма благоприятное впечатление на
всех.
Ему предстояло одно очень важное собственное дело, и на
вид какое-то почти даже таинственное, между тем время уходило, а Агафья, на которую можно бы было оставить детей,
все еще не хотела возвратиться с базара.
Перезвон, завидя его одетым, начал было усиленно стучать хвостом по полу, нервно подергиваясь
всем телом, и даже испустил было жалобный вой, но Коля, при
виде такой страстной стремительности своего пса, заключил, что это вредит дисциплине, и хоть минуту, а выдержал его еще под лавкой и, уже отворив только дверь в сени, вдруг свистнул его.
Костя же, если не соглашался с нею, то всегда почти шел апеллировать к Коле Красоткину, и уж как тот решал, так оно и оставалось в
виде абсолютного приговора для
всех сторон.
—
Всех убьет, только стоит навести, — и Красоткин растолковал, куда положить порох, куда вкатить дробинку, показал на дырочку в
виде затравки и рассказал, что бывает откат. Дети слушали со страшным любопытством. Особенно поразило их воображение, что бывает откат.
Так волновался Коля, изо
всех сил стараясь принять самый независимый
вид.
Илюша смолчал, но пристально-пристально посмотрел еще раз на Колю. Алеша, поймав взгляд Коли, изо
всех сил опять закивал ему, но тот снова отвел глаза, сделав
вид, что и теперь не заметил.
— Н-не особенно! — небрежно отозвался Коля. — Репутацию мою пуще
всего здесь этот проклятый гусь подкузьмил, — повернулся он опять к Илюше. Но хоть он и корчил, рассказывая, небрежный
вид, а
все еще не мог совладать с собою и продолжал как бы сбиваться с тону.
Поэты, говорит,
все так раздражительны…» Одним словом, такие насмешки под
видом самого благородного тона.
Он оглянулся во
все стороны, быстро вплоть подошел к стоявшему пред ним Алеше и зашептал ему с таинственным
видом, хотя по-настоящему их никто не мог слышать: старик сторож дремал в углу на лавке, а до караульных солдат ни слова не долетало.
Белье, длинный галстук в
виде шарфа,
все было так, как и у
всех шиковатых джентльменов, но белье, если вглядеться ближе, было грязновато, а широкий шарф очень потерт.
— Что станется в пространстве с топором? Quelle idée! [Какая идея! (фр.)] Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг Земли, сам не зная зачем, в
виде спутника. Астрономы вычислят восхождение и захождение топора, Гатцук внесет в календарь, вот и
все.