Цитаты со словом «голос»
— Федор Павлович, это несносно! Ведь вы сами знаете, что вы врете и что этот глупый анекдот неправда, к чему вы ломаетесь? — дрожащим
голосом проговорил, совершенно уже не сдерживая себя, Миусов.
— Говорите без юродства и не начинайте оскорблением домашних ваших, — ответил старец слабым изнеможенным
голосом. Он видимо уставал, чем далее, тем более, и приметно лишался сил.
— Дмитрий Федорович! — завопил вдруг каким-то не своим
голосом Федор Павлович, — если бы только вы не мой сын, то я в ту же минуту вызвал бы вас на дуэль… на пистолетах, на расстоянии трех шагов… через платок! через платок! — кончил он, топая обеими ногами.
— Стыдно и позорно! — своим отроческим
голосом, дрожащим от волнения, и весь покраснев, крикнул вдруг Калганов, все время молчавший.
— Благословите здесь остаться, — просящим
голосом вымолвил Алеша.
— Что же это такое? Как же это? — послышались
голоса в группе иеромонахов.
— Чего шепчу? Ах, черт возьми, — крикнул вдруг Дмитрий Федорович самым полным
голосом, — да чего же я шепчу? Ну, вот сам видишь, как может выйти вдруг сумбур природы. Я здесь на секрете и стерегу секрет. Объяснение впредь, но, понимая, что секрет, я вдруг и говорить стал секретно, и шепчу как дурак, тогда как не надо. Идем! Вон куда! До тех пор молчи. Поцеловать тебя хочу!
— Мне сестра сказала, что вы дадите четыре тысячи пятьсот рублей, если я приду за ними… к вам сама. Я пришла… дайте деньги!.. — не выдержала, задохлась, испугалась,
голос пресекся, а концы губ и линии около губ задрожали. — Алешка, слушаешь или спишь?
Ославляй, дескать, по всему городу, не боюсь тебя!» Взглянул я на девицу, не соврал мой
голос: так конечно, так оно и будет.
— Я должен вам сообщить, — произнес тоже дрожащим
голосом Алеша, — о том, что сейчас было у него с отцом. — И он рассказал всю сцену, рассказал, что был послан за деньгами, что тот ворвался, избил отца и после того особенно и настоятельно еще раз подтвердил ему, Алеше, идти «кланяться»… — Он пошел к этой женщине… — тихо прибавил Алеша.
— А я только и ждала за занавеской, что вы позовете, — произнес нежный, несколько слащавый даже, женский
голос.
Это была довольно высокого роста женщина, несколько пониже, однако, Катерины Ивановны (та была уже совсем высокого роста), полная, с мягкими, как бы неслышными даже движениями тела, как бы тоже изнеженными до какой-то особенной слащавой выделки, как и
голос ее.
От города до монастыря было не более версты с небольшим. Алеша спешно пошел по пустынной в этот час дороге. Почти уже стала ночь, в тридцати шагах трудно уже было различать предметы. На половине дороги приходился перекресток. На перекрестке, под уединенною ракитой, завиделась какая-то фигура. Только что Алеша вступил на перекресток, как фигура сорвалась с места, бросилась на него и неистовым
голосом прокричала...
Несомненный подлец, — произнес он вдруг мрачным
голосом.
Он говорил и учил сколько мог,
голос его, хоть и слабый, был еще довольно тверд.
Но хоть и внятно говорил, и хоть и
голосом достаточно твердым, но речь его была довольно несвязна.
Вместо ответа мальчик вдруг громко заплакал, в
голос, и вдруг побежал от Алеши. Алеша пошел тихо вслед за ним на Михайловскую улицу, и долго еще видел он, как бежал вдали мальчик, не умаляя шагу, не оглядываясь и, верно, все так же в голос плача. Он положил непременно, как только найдется время, разыскать его и разъяснить эту чрезвычайно поразившую его загадку. Теперь же ему было некогда.
— Здесь все друзья мои, все, кого я имею в мире, милые друзья мои, — горячо начала она
голосом, в котором дрожали искренние страдальческие слезы, и сердце Алеши опять разом повернулось к ней.
Голос ее задрожал, и слезинки блеснули на ее ресницах. Алеша вздрогнул внутри себя: «Эта девушка правдива и искренна, — подумал он, — и… и она более не любит Дмитрия!»
— Да, я одобряю его, — тихим, но твердым
голосом произнес Иван Федорович.
— Завтра, в Москву! — перекосилось вдруг все лицо Катерины Ивановны, — но… но Боже мой, как это счастливо! — вскричала она в один миг совсем изменившимся
голосом и в один миг прогнав свои слезы, так что и следа не осталось.
— Да я и сам не знаю… У меня вдруг как будто озарение… Я знаю, что я нехорошо это говорю, но я все-таки все скажу, — продолжал Алеша тем же дрожащим и пересекающимся
голосом. — Озарение мое в том, что вы брата Дмитрия, может быть, совсем не любите… с самого начала… Да и Дмитрий, может быть, не любит вас тоже вовсе… с самого начала… а только чтит… Я, право, не знаю, как я все это теперь смею, но надо же кому-нибудь правду сказать… потому что никто здесь правды не хочет сказать…
— Какой правды? — вскричала Катерина Ивановна, и что-то истерическое зазвенело в ее
голосе.
— Я имею к вам одну большую просьбу, Алексей Федорович, — начала она, прямо обращаясь к Алеше по-видимому спокойным и ровным
голосом, точно и в самом деле ничего сейчас не случилось.
— Что такое, — закричала Lise, уже тревожным
голосом. — Мама, это со мной будет истерика, а не с ней!
В поручении Катерины Ивановны промелькнуло одно обстоятельство, чрезвычайно тоже его заинтересовавшее: когда Катерина Ивановна упомянула о маленьком мальчике, школьнике, сыне того штабс-капитана, который бежал, плача в
голос, подле отца, то у Алеши и тогда уже вдруг мелькнула мысль, что этот мальчик есть, наверное, тот давешний школьник, укусивший его за палец, когда он, Алеша, допрашивал его, чем он его обидел.
— Кто таков? — прокричал кто-то громким и усиленно сердитым
голосом.
— Монах на монастырь просит, знал к кому прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в левом углу девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то
голосом ей ответил...
В речах его и в интонации довольно пронзительного
голоса слышался какой-то юродливый юмор, то злой, то робеющий, не выдерживающий тона и срывающийся.
У него все время, пока он тогда говорил,
голос был такой слабый, ослабленный, и говорил он так скоро-скоро, все как-то хихикал таким смешком, или уже плакал… право, он плакал, до того он был в восхищении… и про дочерей своих говорил… и про место, что ему в другом городе дадут…
Один мужской
голос вдруг запел сладенькою фистулою куплет, аккомпанируя себе на гитаре...
Голос остановился. Лакейский тенор и выверт песни лакейский. Другой, женский уже, голос вдруг произнес ласкательно и как бы робко, но с большим, однако, жеманством...
— Ничего-с, — ответил мужской
голос, хотя и вежливо, но прежде всего с настойчивым и твердым достоинством. Видимо, преобладал мужчина, а заигрывала женщина. «Мужчина — это, кажется, Смердяков, — подумал Алеша, — по крайней мере по голосу, а дама — это, верно, хозяйки здешнего домика дочь, которая из Москвы приехала, платье со шлейфом носит и за супом к Марфе Игнатьевне ходит…»
— Ужасно я всякий стих люблю, если складно, — продолжал женский
голос. — Что же вы не продолжаете?
— В прошлый раз еще лучше выходило, — заметил женский
голос. — Вы спели про корону: «Была бы моя милочка здорова». Этак нежнее выходило, вы, верно, сегодня позабыли.
— Как вы во всем столь умны, как это вы во всем произошли? — ласкался все более и более женский
голос.
— Вот что, Алеша, — проговорил Иван твердым
голосом, — если в самом деле хватит меня на клейкие листочки, то любить их буду, лишь тебя вспоминая.
И приди хоть сам Григорий Васильевич, так они, разве что по
голосу убедясь, ему отопрут-с.
— А из Чермашни разве не вызвали бы тоже… в каком-нибудь таком случае? — завопил вдруг Иван Федорович, не известно для чего вдруг ужасно возвысив
голос.
— Совершенно верно-с… — пробормотал уже пресекшимся
голосом Смердяков, гнусно улыбаясь и опять судорожно приготовившись вовремя отпрыгнуть назад. Но Иван Федорович вдруг, к удивлению Смердякова, засмеялся и быстро прошел в калитку, продолжая смеяться. Кто взглянул бы на его лицо, тот наверно заключил бы, что засмеялся он вовсе не оттого, что было так весело. Да и сам он ни за что не объяснил бы, что было тогда с ним в ту минуту. Двигался и шел он точно судорогой.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял
голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
— Идите и объявите, — прошептал я ему.
Голосу во мне не хватило, но прошептал я твердо. Взял я тут со стола Евангелие, русский перевод, и показал ему от Иоанна, глава XII, стих 24...
Впрочем, благочиние наружно еще не нарушалось, и отец Паисий твердо и раздельно, с лицом строгим, продолжал читать Евангелие в
голос, как бы не замечая совершавшегося, хотя давно уже заметил нечто необычайное.
Но вот и до него стали достигать
голоса, сперва весьма тихие, но постепенно твердевшие и ободрявшиеся.
Мало-помалу, вслед за отцом Иосифом, затихли и все
голоса рассудительные.
— Легкомысленны словеса твои, отче! — возвысил
голос и отец Паисий, — посту и подвижничеству твоему удивляюсь, но легкомысленны словеса твои, якобы изрек юноша в миру, непостоянный и младоумный. Изыди же, отче, повелеваю тебе, — прогремел в заключение отец Паисий.
— Мой Господь победил! Христос победил заходящу солнцу! — неистово прокричал он, воздевая к солнцу руки, и, пав лицом ниц на землю, зарыдал в
голос как малое дитя, весь сотрясаясь от слез своих и распростирая по земле руки. Тут уж все бросились к нему, раздались восклицания, ответное рыдание… Исступление какое-то всех обуяло.
Сам отвергнет… не послужит проклятому новшеству… не станет ихним дурачествам подражать, — тотчас же подхватили другие
голоса, и до чего бы это дошло, трудно и представить себе, но как раз ударил в ту минуту колокол, призывая к службе.
Грушенька стояла среди комнаты, говорила с жаром, и в
голосе ее послышались истерические нотки.
Цитаты из русской классики со словом «голос»
Говорил он солидно и приятным басом, но в
голосе звучала резкая подыскивающая нотка, от которой становилось неловко.
И услышала она, ровно кто вздохнул, за беседкою, и раздался
голос страшный, дикой и зычный, хриплый и сиплый, да и то говорил он еще вполголоса; вздрогнула сначала молодая дочь купецкая, красавица писаная, услыхала
голос зверя лесного, чуда морского, только со страхом своим совладала и виду, что испужалася, не показала, и скоро слова его ласковые и приветливые, речи умные и разумные стала слушать она и заслушалась, и стало у ней на сердце радошно.
Старчески-фальшивый
голос смолк, и в ответ послышался тихий, с детскими нотками смех.
Левин не верил своему слуху, но нельзя было сомневаться: крик затих, и слышалась тихая суетня, шелест и торопливые дыхания, и ее прерывающийся, живой и нежный, счастливый
голос тихо произнес: «кончено».
— Виктор Александрыч, — заговорила она наконец прерывающимся
голосом, — вам грешно… вам грешно, Виктор Александрыч, ей-богу!
Ассоциации к слову «голос»
Предложения со словом «голос»
- – Уже иду! – мелодичный женский голос прозвучал откуда-то сверху.
- – Да-да, школа здесь, – сзади снова послышался голос девушки.
- Всё громче раздавались голоса, где начальство и почему оно не появляется.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «голос»
Значение слова «голос»
ГО́ЛОС, -а (-у), мн. голоса́, м. 1. Звуки, возникающие вследствие колебания голосовых связок при разговоре, крике, пении и отличающиеся высотой, характером звучания и т. п. Высокий голос. Низкий голос. Детские голоса. Голос соловья. Повысить голос. Узнать по голосу. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ГОЛОС
Афоризмы русских писателей со словом «голос»
- Говорят, голос — душа человека…
- Должно стараться иметь большинство голосов на своей стороне: не оскорбляйте же глупцов.
- На зеленом, цветущем берегу, над темной глубью реки ли озера… улягутся мнимые страсти, утихнут мнимые бури, рассыплются в прах самолюбивые мечты, разлетятся несбыточные надежды! Природа вступит в вечные права свои, вы услышите ее голос, заглушенный на время суетнёй, хлопотнёй, смехом, криком и всею пошлостью человеческой речи!
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно