— Так я и знала! Я в Швейцарии еще это предчувствовала! — раздражительно вскричала она. — Теперь вы будете не по шести, а по десяти верст ходить! Вы ужасно опустились, ужасно, уж-жасно! Вы не то что постарели, вы одряхлели… вы поразили меня, когда я вас увидела давеча, несмотря на ваш красный галстук… quelle idée rouge! [что за дикая выдумка! (фр.)] Продолжайте о фон Лембке, если в самом деле есть что сказать, и кончите когда-нибудь, прошу вас;
я устала.
— Ох, устала! — присела она с бессильным видом на жесткую постель. — Пожалуйста, поставьте сак и сядьте сами на стул. Впрочем, как хотите, вы торчите на глазах. Я у вас на время, пока приищу работу, потому что ничего здесь не знаю и денег не имею. Но если вас стесняю, сделайте одолжение, опять прошу, заявите сейчас же, как и обязаны сделать, если вы честный человек. Я все-таки могу что-нибудь завтра продать и заплатить в гостинице, а уж в гостиницу извольте меня проводить сами… Ох, только
я устала!
Неточные совпадения
— Один, один он
мне остался теперь, одна надежда моя! — всплеснул он вдруг руками, как бы внезапно пораженный новою мыслию, — теперь один только он, мой бедный мальчик, спасет
меня и — о, что же он не едет! О сын мой, о мой Петруша… и хоть
я недостоин названия отца, а скорее тигра, но… laissez-moi, mon ami, [оставьте
меня, мой друг (фр.).]
я немножко полежу, чтобы собраться с мыслями.
Я так
устал, так
устал, да и вам,
я думаю, пора спать, voyez-vous, [вы видите (фр.).] двенадцать часов…
Ну и работали, мокли, мучились,
уставали, наконец
я и Кириллов ушли — заболели, не выдержали.
— О, как вам угодно,
я и сам
устал, благодарю вас.
— Там, куда мы идем, членов кружка всего четверо. Остальные, в ожидании, шпионят друг за другом взапуски и
мне переносят. Народ благонадежный. Всё это материал, который надо организовать, да и убираться. Впрочем, вы сами
устав писали, вам нечего объяснять.
Садитесь, однако, и пейте чай, и признаюсь,
я очень
устал… не прилечь ли
мне и не приложить ли уксусу к голове, как вы думаете?
«А впрочем, похвалите, похвалите,
я ведь это ужасно люблю;
я ведь это только так говорю, что кладу перо; подождите,
я еще вам триста раз надоем, читать
устанете…»
Это выскочило невольно и,
я уверен, безо всякой демонстрации. Просто
устал человек. Но господин Кармазинов приостановился, насмешливо поглядел на публику и вдруг просюсюкал с осанкою уязвленного камергера...
— И, пожалуйста, будьте уверены,
я над вами вовсе не смеялась сейчас, заявляя вам, что вы добры.
Я говорила прямо, без красноречия, да и терпеть не могу. Однако всё это вздор.
Я всегда надеялась, что у вас хватит ума не надоедать… Ох, довольно,
устала!
— Да, да, мои друзья,
я с большим удовольствием, потому что очень
устал, только как
я тут влезу?
— Как я рада, что вы приехали, — сказала Бетси. —
Я устала и только что хотела выпить чашку чаю, пока они приедут. А вы бы пошли, — обратилась она к Тушкевичу, — с Машей попробовали бы крокет-гроунд там, где подстригли. Мы с вами успеем по душе поговорить за чаем, we’ll have а cosy chat, [приятно поболтаем,] не правда ли? — обратилась она к Анне с улыбкой, пожимая ее руку, державшую зонтик.
— Да мне все равно, — мрачно ответил Райский, — здесь…
я устал, хочу развлечься, теперь поеду в Петербург, а там в свое имение, в Р — ую губернию, а может быть, и за границу…
Неточные совпадения
Опять
я испугалася, // Макара Федосеича //
Я не узнала: выбрился, // Надел ливрею шитую, // Взял в руки булаву, // Как не бывало лысины. // Смеется: — Что ты вздрогнула? — // «
Устала я, родной!»
Как в ноги губернаторше //
Я пала, как заплакала, // Как стала говорить, // Сказалась
усталь долгая, // Истома непомерная, // Упередилось времечко — // Пришла моя пора! // Спасибо губернаторше, // Елене Александровне, //
Я столько благодарна ей, // Как матери родной! // Сама крестила мальчика // И имя Лиодорушка — // Младенцу избрала…
— Нет,
я думаю, княгиня
устала, и лошади ее не интересуют, — сказал Вронский Анне, предложившей пройти до конного завода, где Свияжский хотел видеть нового жеребца. — Вы подите, а
я провожу княгиню домой, и мы поговорим, — сказал он, — если вам приятно, — обратился он к ней.
—
Я очень рад, поедем. А вы охотились уже нынешний год? — сказал Левин Весловскому, внимательно оглядывая его ногу, но с притворною приятностью, которую так знала в нем Кити и которая так не шла ему. — Дупелей не знаю найдем ли, а бекасов много. Только надо ехать рано. Вы не
устанете? Ты не
устал, Стива?
—
Я начинаю
уставать от напрасного ломания копий за правду и иногда совсем развинчиваюсь.