Неточные совпадения
В иллюстрированном журнале явилась карикатура, в которой язвительно скопировали Варвару Петровну, генерала
и Степана Трофимовича на одной картинке, в виде трех ретроградных друзей; к картинке приложены были
и стихи, написанные народным поэтом единственно для этого случая.
— Его Алексей Нилыч подымут. Знаете ли, что я сейчас от него узнал? — болтал он впопыхах. — Стишки-то слышали? Ну, вот он эти самые
стихи к «Звезде-амазонке» запечатал
и завтра посылает к Лизавете Николаевне за своею полною подписью. Каков!
— Проиграете! — захохотал Липутин. — Влюблен, влюблен как кошка, а знаете ли, что началось ведь с ненависти. Он до того сперва возненавидел Лизавету Николаевну за то, что она ездит верхом, что чуть не ругал ее вслух на улице; да
и ругал же! Еще третьего дня выругал, когда она проезжала, — к счастью, не расслышала,
и вдруг сегодня
стихи! Знаете ли, что он хочет рискнуть предложение? Серьезно, серьезно!
Вот когда он в этом преддверии, сударыня, тут
и случается, что он отправит письмо в
стихах, ве-ли-колепнейшее, но которое желал бы потом возвратить обратно слезами всей своей жизни, ибо нарушается чувство прекрасного.
— А хоть бы
и так, Николай Всеволодович, хоть бы
и так? — осторожно вгляделся Лебядкин. — Ведь судьба-то моя какова! Даже
стихи перестал писать, а когда-то
и вы забавлялись моими стишками, Николай Всеволодович, помните, за бутылкой? Но конец перу. Написал только одно стихотворение, как Гоголь «Последнюю повесть», помните, еще он возвещал России, что она «выпелась» из груди его. Так
и я, пропел,
и баста.
Таким образом достигались две цели —
и поэтическая
и служебная; но теперь была
и третья, особенная
и весьма щекотливая цель: капитан, выдвигая на сцену
стихи, думал оправдать себя в одном пункте, которого почему-то всего более для себя опасался
и в котором всего более ощущал себя провинившимся.
И, однако же, особа была обижена
и письмом
и стихами.
— Мечтаю о Питере, — перескочил поскорее Лебядкин, как будто
и не было никогда
стихов, — мечтаю о возрождении… Благодетель! Могу ли рассчитывать, что не откажете в средствах к поездке? Я как солнца ожидал вас всю неделю.
У Юлии Михайловны, по старому счету, было двести душ,
и, кроме того, с ней являлась большая протекция. С другой стороны, фон Лембке был красив, а ей уже за сорок. Замечательно, что он мало-помалу влюбился в нее
и в самом деле, по мере того как всё более
и более ощущал себя женихом. В день свадьбы утром послал ей
стихи. Ей всё это очень нравилось, даже
стихи: сорок лет не шутка. Вскорости он получил известный чин
и известный орден, а затем назначен был в нашу губернию.
Выйдет такой
стих, что вдруг учреждения окажутся необходимыми,
и они тотчас же у меня явятся налицо.
— А-а, опять старая знакомая! — перебил Петр Степанович, нацелившись на другую бумажку под пресс-папье, тоже вроде прокламации, очевидно заграничной печати, но в
стихах. — Ну, эту я наизусть знаю: «Светлая личность»! Посмотрим; ну так, «Светлая личность»
и есть. Знаком с этой личностью еще с заграницы. Где откопали?
— Но, позвольте, если вы видели эти
стихи за границей
и потом, оказывается, здесь, у того офицера…
— Если
стихи — его, то, наверно,
и прокламации. Какие же, однако, данные заставляют вас подозревать господина Шатова?
— То есть это вот что, — рванулся Петр Степанович, — значит, что он написал здесь, полгода назад, эти
стихи, но здесь не мог отпечатать, ну, в тайной типографии какой-нибудь —
и потому просит напечатать за границей… Кажется, ясно?
— Да Кириллова же, наконец; записка писана к Кириллову за границу… Не знали, что ли? Ведь что досадно, что вы, может быть, предо мною только прикидываетесь, а давным-давно уже сами знаете про эти
стихи,
и всё! Как же очутились они у вас на столе? Сумели очутиться! За что же вы меня истязуете, если так?
— Ну да, конечно, стало быть, сам. Мало ли что мне там показывали. А что эти вот
стихи, так это будто покойный Герцен написал их Шатову, когда еще тот за границей скитался, будто бы на память встречи, в похвалу, в рекомендацию, ну, черт… а Шатов
и распространяет в молодежи. Самого, дескать, Герцена обо мне мнение.
Во всех
стихах принято, что гусар пьет
и кутит; так-с, я, может,
и пил, но, верите ли, вскочишь ночью с постели в одних носках
и давай кресты крестить пред образом, чтобы бог веру послал, потому что я
и тогда не мог быть спокойным: есть бог или нет?
Он быстро
стих, но зато перешел в чувствительность
и начал рыдать (да, рыдать), ударяя себя в грудь, почти целые пять минут, всё более
и более вне себя от глубочайшего молчания Юлии Михайловны.
Но излишняя развязность
стихов поразила наконец
и их.
— Вы просто лжете,
и вовсе вам не сейчас принесли. Вы сами это сочинили с Лебядкиным вместе, может быть еще вчера, для скандалу. Последний
стих непременно ваш, про пономаря тоже. Почему он вышел во фраке? Значит, вы его
и читать готовили, если б он не напился пьян?
Неточные совпадения
Добчинский. Я бы
и не беспокоил вас, да жаль насчет способностей. Мальчишка-то этакой… большие надежды подает: наизусть
стихи разные расскажет
и, если где попадет ножик, сейчас сделает маленькие дрожечки так искусно, как фокусник-с. Вот
и Петр Иванович знает.
Но когда он убедился, что злодеяние уже совершилось, то чувства его внезапно
стихают,
и одна только жажда водворяется в сердце его — это жажда безмолвия.
— Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память в
стихах прославлять
и стихи те ко мне приносить!
Когда запели причастный
стих, в церкви раздались рыдания,"больше же всех вопили голова
и предводитель, опасаясь за многое имение свое".
Чем далее лилась песня, тем ниже понуривались головы головотяпов. «Были между ними, — говорит летописец, — старики седые
и плакали горько, что сладкую волю свою прогуляли; были
и молодые, кои той воли едва отведали, но
и те тоже плакали. Тут только познали все, какова такова прекрасная воля есть». Когда же раздались заключительные
стихи песни: