Неточные совпадения
— Вы с ума сошли! — пробормотал Степан Трофимович и вдруг точно вышел из
себя: — Липутин, вы слишком хорошо знаете, что только затем и
пришли, чтобы сообщить какую-нибудь мерзость
в этом роде и… еще что-нибудь хуже!
–…И еще недавно, недавно — о, как я виновата пред Nicolas!.. Вы не поверите, они измучили меня со всех сторон, все, все, и враги, и людишки, и друзья; друзья, может быть, больше врагов. Когда мне
прислали первое презренное анонимное письмо, Петр Степанович, то, вы не поверите этому, у меня недостало, наконец, презрения,
в ответ на всю эту злость… Никогда, никогда не прощу
себе моего малодушия!
— Безумных не погублю, ни той, ни другой, но разумную, кажется, погублю: я так подл и гадок, Даша, что, кажется, вас
в самом деле кликну «
в последний конец», как вы говорите, а вы, несмотря на ваш разум,
придете. Зачем вы сами
себя губите?
— Усладите вперед сердце ваше добротой и милостию и потом уже
приходите жаловаться на родных детей, кость от костей своих, вот что, должно полагать, означает эмблема сия, — тихо, но самодовольно проговорил толстый, но обнесенный чаем монах от монастыря,
в припадке раздраженного самолюбия взяв на
себя толкование.
Итак, возьмите деньги,
пришлите мне моих людей и живите сами по
себе, где хотите,
в Петербурге,
в Москве, за границей или здесь, только не у меня.
— Посвятив мою энергию на изучение вопроса о социальном устройстве будущего общества, которым заменится настоящее, я
пришел к убеждению, что все созидатели социальных систем, с древнейших времен до нашего 187… года, были мечтатели, сказочники, глупцы, противоречившие
себе, ничего ровно не понимавшие
в естественной науке и
в том странном животном, которое называется человеком.
— А коли так, коли вы настолько развиты, что можете и это понять, то позволю
себе прибавить, что если теперь обратилась прямо к вам и
пришла в вашу квартиру, то отчасти и потому, что всегда считала вас далеко не подлецом, а, может быть, гораздо лучше других… мерзавцев!..
— Ну так знайте, что Шатов считает этот донос своим гражданским подвигом, самым высшим своим убеждением, а доказательство, — что сам же он отчасти рискует пред правительством, хотя, конечно, ему много простят за донос. Этакой уже ни за что не откажется. Никакое счастье не победит; через день опомнится, укоряя
себя, пойдет и исполнит. К тому же я не вижу никакого счастья
в том, что жена, после трех лет,
пришла к нему родить ставрогинского ребенка.
— Прошу вас заметить, что я не Фурье. Смешивая меня с этою сладкою, отвлеченною мямлей, вы только доказываете, что рукопись моя хотя и была
в руках ваших, но совершенно вам неизвестна. Насчет же вашего мщения скажу вам, что вы напрасно взвели курок;
в сию минуту это совершенно для вас невыгодно. Если же вы грозите мне на завтра или на послезавтра, то, кроме лишних хлопот, опять-таки ничего
себе не выиграете, застрелив меня: меня убьете, а рано или поздно все-таки
придете к моей системе. Прощайте.
Никому и
в голову не
придет подозревать из нас кого-нибудь, особенно если вы сами сумеете повести
себя; так что главное дело все-таки зависит от вас же и от полного убеждения,
в котором, надеюсь, вы утвердитесь завтра же.
«Как это удивительно, — подумал он про
себя, — что я так долго шел рядом с этою коровой и мне не
пришло в голову попроситься к ним сесть… Эта “„действительная жизнь” имеет
в себе нечто весьма характерное…»
— Завтра будет, завтра к двум часам аккуратно
придет.
В Спасов еще до вечера аккуратно, сударь, прибудете, — лез из
себя Анисим.
Началось с того, что несчастная Марья Игнатьевна
в ночь убийства мужа проснулась пред рассветом, хватилась его и
пришла в неописанное волнение, не видя его подле
себя.
— Умерла; только долго мучилась, и мы уж с нею измучились порядком. Около десяти часов вечера она
пришла в себя; мы сидели у постели; только что она открыла глаза, начала звать Печорина. «Я здесь, подле тебя, моя джанечка (то есть, по-нашему, душенька)», — отвечал он, взяв ее за руку. «Я умру!» — сказала она. Мы начали ее утешать, говорили, что лекарь обещал ее вылечить непременно; она покачала головкой и отвернулась к стене: ей не хотелось умирать!..
Неточные совпадения
Стародум(целуя сам ее руки). Она
в твоей душе. Благодарю Бога, что
в самой тебе нахожу твердое основание твоего счастия. Оно не будет зависеть ни от знатности, ни от богатства. Все это
прийти к тебе может; однако для тебя есть счастье всего этого больше. Это то, чтоб чувствовать
себя достойною всех благ, которыми ты можешь наслаждаться…
Но торжество «вольной немки»
приходило к концу само
собою. Ночью, едва успела она сомкнуть глаза, как услышала на улице подозрительный шум и сразу поняла, что все для нее кончено.
В одной рубашке, босая, бросилась она к окну, чтобы, по крайней мере, избежать позора и не быть посаженной, подобно Клемантинке,
в клетку, но было уже поздно.
Только и было сказано между ними слов; но нехорошие это были слова. На другой же день бригадир
прислал к Дмитрию Прокофьеву на постой двух инвалидов, наказав им при этом действовать «с утеснением». Сам же, надев вицмундир, пошел
в ряды и, дабы постепенно приучить
себя к строгости, с азартом кричал на торговцев:
Однако Аленка и на этот раз не унялась, или, как выражается летописец, «от бригадировых шелепов [Ше́леп — плеть, палка.] пользы для
себя не вкусила». Напротив того, она как будто пуще остервенилась, что и доказала через неделю, когда бригадир опять
пришел в кабак и опять поманил Аленку.
Анна говорила, что
приходило ей на язык, и сама удивлялась, слушая
себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были ее слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала
себя одетою
в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее.