Неточные совпадения
— Сударыня, — не слушал капитан, — я, может
быть, желал бы называться Эрнестом, а между тем принужден носить грубое имя Игната, — почему это, как вы думаете? Я желал бы называться князем де Монбаром, а между тем я только Лебядкин, от лебедя, — почему это? Я поэт, сударыня, поэт в душе, и мог бы получать тысячу рублей от издателя, а между тем принужден жить в лохани, почему, почему? Сударыня! По-моему, Россия
есть игра
природы, не более!
Тут у меня еще не докончено, но всё равно, словами! — трещал капитан. — Никифор берет стакан и, несмотря на крик, выплескивает в лохань всю комедию, и мух и таракана, что давно надо
было сделать. Но заметьте, заметьте, сударыня, таракан не ропщет! Вот ответ на ваш вопрос: «Почему?» — вскричал он торжествуя: — «Та-ра-кан не ропщет!» Что же касается до Никифора, то он изображает
природу, — прибавил он скороговоркой и самодовольно заходил по комнате.
Сомнения нет, что эти легендарные господа способны
были ощущать, и даже, может
быть, в сильной степени, чувство страха, — иначе
были бы гораздо спокойнее и ощущение опасности не обратили бы в потребность своей
природы.
Греки боготворили
природу и завещали миру свою религию, то
есть философию и искусство.
— Может
быть, сбился? Увы, мне нет развития! Всё погубил! Верите ли, Николай Всеволодович, здесь впервые очнулся от постыдных пристрастий — ни рюмки, ни капли! Имею угол и шесть дней ощущаю благоденствие совести. Даже стены пахнут смолой, напоминая
природу. А что я
был, чем я
был?
Увы, мы пигмеи сравнительно с полетом мысли Северо-Американских Штатов; Россия
есть игра
природы, но не ума.
— Нисколько! — воротился Кириллов, чтобы пожать руку. — Если мне легко бремя, потому что от
природы, то, может
быть, вам труднее бремя, потому что такая
природа. Очень нечего стыдиться, а только немного.
А если так, если законы
природы не пожалели и Этого,даже чудо свое же не пожалели, а заставили и Егожить среди лжи и умереть за ложь, то, стало
быть, вся планета
есть ложь и стоит на лжи и глупой насмешке.
Любившая раз тебя не может смотреть без некоторого презрения на прочих мужчин, не потому, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей
природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном.
Говорили они все как-то сурово, таким голосом, как бы собирались кого прибить; приносили частые жертвы Вакху, показав таким образом, что в славянской
природе есть еще много остатков язычества; приходили даже подчас в присутствие, как говорится, нализавшись, отчего в присутствии было нехорошо и воздух был вовсе не ароматический.
От
природы была она характера смешливого, веселого и миролюбивого, но от беспрерывных несчастий и неудач она до того яростно стала желать и требовать, чтобы все жили в мире и радости и не смели жить иначе, что самый легкий диссонанс в жизни, самая малейшая неудача стали приводить ее тотчас же чуть не в исступление, и она в один миг, после самых ярких надежд и фантазий, начинала клясть судьбу, рвать и метать все, что ни попадало под руку, и колотиться головой об стену.
Неточные совпадения
Стародум. Богату! А кто богат? Да ведаешь ли ты, что для прихотей одного человека всей Сибири мало! Друг мой! Все состоит в воображении. Последуй
природе, никогда не
будешь беден. Последуй людским мнениям, никогда богат не
будешь.
Но этого мало: самая
природа перестала
быть благосклонною к глуповцам.
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него
был желудок, в котором, как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар
природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь. В короткое время обоняние его
было до такой степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Дома он через минуту уже решил дело по существу. Два одинаково великих подвига предстояли ему: разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения первого подвига
были обдуманы уже заранее; средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Но так как не
было той силы в
природе, которая могла бы убедить прохвоста в неведении чего бы то ни
было, то в этом случае невежество являлось не только равносильным знанию, но даже в известном смысле
было прочнее его.
Напоминанием об опасном хождении, — говорит он, — жители города Глупова нимало потревожены не
были, ибо и до того, по самой своей
природе, великую к таковому хождению способность имели и повсеминутно в оном упражнялись.