Неточные совпадения
А главное,
до тех
пор молчите.
Капитан,
до сих
пор стоявший
молча и потупив глаза, быстро шагнул два шага вперед и весь побагровел.
— То есть в каком же смысле? Тут нет никаких затруднений; свидетели брака здесь. Всё это произошло тогда в Петербурге совершенно законным и спокойным образом, а если не обнаруживалось
до сих
пор, то потому только, что двое единственных свидетелей брака, Кириллов и Петр Верховенский, и, наконец, сам Лебядкин (которого я имею удовольствие считать теперь моим родственником) дали тогда слово
молчать.
А между тем дряннейшие людишки получили вдруг перевес, стали громко критиковать всё священное, тогда как прежде и рта не смели раскрыть, а первейшие люди,
до тех
пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами
молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать.
Выругавшись, рассматривал свои ногти или закуривал тоненькую, «дамскую» папиросу и
молчал до поры, пока его не спрашивали о чем-нибудь. Клим находил в нем и еще одно странное сходство — с Диомидовым; казалось, что Тагильский тоже, но без страха, уверенно ждет, что сейчас явятся какие-то люди, — может быть, идиоты, — и почтительно попросят его:
Следовательно, мы решились
молчать до поры до времени и нести все упреки, которых ожидали в уверенности, что никто, размысливши исключительное наше положение, не будет винить нас в намерении огорчить таким ходом дела.
Уложив мужа, Дуня тотчас же пошла к свекрови и упросила ее ничего не говорить Глебу; тетушка Анна долго не соглашалась: ей всего больше хотелось вывести на свежую воду этого плута-мошенника Захара, — но под конец умилостивилась и дала обещание
молчать до поры до времени.
Неточные совпадения
Он смирен
до поры: // Летит —
молчит, лежит —
молчит, // Когда умрет, тогда ревет.
— В чем это? — спросил я, желая узнать мнение человека, который
до сих
пор молчал.
Он
молча сносил насмешки, издевательства и неизбежную брань,
до тех
пор пока не стал в новой сфере «своим», но с этого времени неизменно отвечал боксом на всякое оскорбление.
Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. В начале каторги он думал, что она замучит его религией, будет заговаривать о Евангелии и навязывать ему книги. Но, к величайшему его удивлению, она ни разу не заговаривала об этом, ни разу даже не предложила ему Евангелия. Он сам попросил его у ней незадолго
до своей болезни, и она
молча принесла ему книгу.
До сих
пор он ее и не раскрывал.
— Андрей Петрович, — схватил я его за руку, не подумав и почти в вдохновении, как часто со мною случается (дело было почти в темноте), — Андрей Петрович, я
молчал, — ведь вы видели это, — я все
молчал до сих
пор, знаете для чего? Для того, чтоб избегнуть ваших тайн. Я прямо положил их не знать никогда. Я — трус, я боюсь, что ваши тайны вырвут вас из моего сердца уже совсем, а я не хочу этого. А коли так, то зачем бы и вам знать мои секреты? Пусть бы и вам все равно, куда бы я ни пошел! Не так ли?