Неточные совпадения
Это какая-то аллегория,
в лирико-драматической форме и напоминающая вторую
часть «Фауста».
А по правде, ужасно любил сразиться
в карточки, за что, и особенно
в последнее время, имел
частые и неприятные стычки с Варварой Петровной, тем более что постоянно проигрывал.
Старичок вдруг почувствовал, что Nicolas, вместо того чтобы прошептать ему какой-нибудь интересный секрет, вдруг прихватил зубами и довольно крепко стиснул
в них верхнюю
часть его уха.
Но будь и добра: иногда выдай и ему что-нибудь, и приятелям ходить позволяй, раз
в неделю, а если
чаще, то гони.
Чрезвычайное впечатление производили на меня тогда
частые встречи мои с нею, разумеется на улице, — когда она выезжала прогуливаться верхом,
в амазонке и на прекрасном коне,
в сопровождении так называемого родственника ее, красивого офицера, племянника покойного генерала Дроздова.
— Его нет, но он есть.
В камне боли нет, но
в страхе от камня есть боль. Бог есть боль страха смерти. Кто победит боль и страх, тот сам станет бог. Тогда новая жизнь, тогда новый человек, всё новое… Тогда историю будут делить на две
части: от гориллы до уничтожения бога и от уничтожения бога до…
И вот из соседней залы, длинной и большой комнаты, раздались скорые приближающиеся шаги, маленькие шаги, чрезвычайно
частые; кто-то как будто катился, и вдруг влетел
в гостиную — совсем не Николай Всеволодович, а совершенно не знакомый никому молодой человек.
Еще
в детстве его,
в той специальной военной школе для более знатных и богатых воспитанников,
в которой он имел честь начать и кончить свое образование, укоренились
в нем некоторые поэтические воззрения: ему понравились замки, средневековая жизнь, вся оперная
часть ее, рыцарство; он чуть не плакал уже тогда от стыда, что русского боярина времен Московского царства царь мог наказывать телесно, и краснел от сравнений.
Комната,
в которой принимал и обедал блаженный, была довольно просторная,
в три окна, и разгорожена поперек на две равные
части деревянною решеткой от стены до стены, по пояс высотой.
Я не знаю, что она хотела этим сказать; но она требовала настойчиво, неумолимо, точно была
в припадке. Маврикий Николаевич растолковывал, как увидим ниже, такие капризные порывы ее, особенно
частые в последнее время, вспышками слепой к нему ненависти, и не то чтоб от злости, — напротив, она чтила, любила и уважала его, и он сам это знал, — а от какой-то особенной бессознательной ненависти, с которою она никак не могла справиться минутами.
— И котлетку, и кофею, и вина прикажите еще прибавить, я проголодался, — отвечал Петр Степанович, с спокойным вниманием рассматривая костюм хозяина. Господин Кармазинов был
в какой-то домашней куцавеечке на вате, вроде как бы жакеточки, с перламутровыми пуговками, но слишком уж коротенькой, что вовсе и не шло к его довольно сытенькому брюшку и к плотно округленным
частям начала его ног; но вкусы бывают различны. На коленях его был развернут до полу шерстяной клетчатый плед, хотя
в комнате было тепло.
— По
части русской беллетристики? Позвольте, я что-то читал… «По пути»… или «
В путь»… или «На перепутье», что ли, не помню. Давно читал, лет пять. Некогда.
Он предлагает,
в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные
части.
Самый верный вариант, надо полагать, состоял
в том, что толпу оцепили на первый раз всеми случившимися под рукой полицейскими, а к Лембке послали нарочного, пристава первой
части, который и полетел на полицеймейстерских дрожках по дороге
в Скворешники, зная, что туда, назад тому полчаса, отправился фон Лембке
в своей коляске…
Даже думаю наверно, что нет и что он вовсе и не помнил ничего про цветочки, несмотря на показания кучера и подъехавшего
в ту минуту на полицеймейстерских дрожках пристава первой
части, утверждавшего потом, что он действительно застал начальство с пучком желтых цветов
в руке.
Этот пристав — восторженно-административная личность, Василий Иванович Флибустьеров, был еще недавним гостем
в нашем городе, но уже отличился и прогремел своею непомерною ревностью, своим каким-то наскоком во всех приемах по исполнительной
части и прирожденным нетрезвым состоянием.
— Пристав первой
части Флибустьеров, ваше превосходительство.
В городе бунт.
Даже
в лучшей
части публики начался нелепый шепот о том, что праздника, пожалуй, и
в самом деле не будет, что сам Лембке, пожалуй, и
в самом деле так нездоров, и пр., и пр.
Но все эти невежественные возгласы задних рядов (не одних, впрочем, задних) были заглушены аплодисментом другой
части публики. Вызывали Кармазинова. Несколько дам, имея во главе Юлию Михайловну и предводительшу, столпились у эстрады.
В руках Юлии Михайловны явился роскошный лавровый венок, на белой бархатной подушке,
в другом венке из живых роз.
Я именно слышал, как она сказала: «простите». Сцена была очень быстра. Но я решительно помню, что
часть публики уже
в это самое время устремилась вон из зала, как бы
в испуге, именно после этих слов Юлии Михайловны. Я даже запоминаю один истерический женский крик сквозь слезы...
Часть мужского населения была
в тяжкой работе, безжалостно рубила заборы и даже сносила целые лачуги, стоявшие ближе к огню и под ветром.
Я уже был
в другой
части Заречья, далеко от того места, где упал Лембке, и тут
в толпе услышал очень странные разговоры.
— Я отправил нарочного верхом, — сказал он, — через десять минут всё узнаем, а пока люди говорят, что сгорела
часть Заречья, ближе к набережной, по правую сторону моста. Загорелось еще
в двенадцатом часу; теперь утихает.
Разумеется, не могло быть сомнения, что
в смерти разбойника Федьки ровно ничего не было необыкновенного и что таковые развязки именно всего
чаще случаются
в подобных карьерах, но совпадение роковых слов: «что Федька
в последний раз
в этот вечер пил водку», с немедленным оправданием пророчества было до того знаменательно, что Липутин вдруг перестал колебаться.
К удивлению, удары
в ворота продолжались, и хоть далеко не так сильные, как представлялось во сне, но
частые и упорные, а странный и «мучительный» голос, хотя вовсе не жалобно, а, напротив, нетерпеливо и раздражительно, всё слышался внизу у ворот вперемежку с чьим-то другим, более воздержным и обыкновенным голосом.
Затем все они
в продолжение всей этой, может быть десятиминутной, возни с трупом как бы потеряли
часть своего сознания.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «
в Почтамтскую улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой
части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Всю зиму девки красные // С ним
в риге запиралися, // Откуда пенье слышалось, // А
чаще смех и визг.
Молиться
в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, // Тем легче становилося, // И силы прибавлялося, // Чем
чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Какой-нибудь случайностью — // Неведеньем помещика, // Живущего вдали, // Ошибкою посредника, // А
чаще изворотами // Крестьян-руководителей — //
В надел крестьянам изредка // Попало и леску.
Крестьяне рассмеялися // И рассказали барину, // Каков мужик Яким. // Яким, старик убогонький, // Живал когда-то
в Питере, // Да угодил
в тюрьму: // С купцом тягаться вздумалось! // Как липочка ободранный, // Вернулся он на родину // И за соху взялся. // С тех пор лет тридцать жарится // На полосе под солнышком, // Под бороной спасается // От
частого дождя, // Живет — с сохою возится, // А смерть придет Якимушке — // Как ком земли отвалится, // Что на сохе присох…