Неточные совпадения
Отец, мать, все родные, подчиненные крепостной власти, свыкшиеся с своим положением и изведавшие, может быть, собственным [горьким] опытом [все] неудобства самостоятельных проявлений своей личности, — все стараются, из желания добра мальчику, с малых лет внушить ему [беспрекословную покорность
чужому приказу,] отречение от собственного разума и
воли.
У ней есть не только доброта, по которой она жалеет плачущую девочку, но и зачатки уважения к человеческим правам и недоверие к [насильственному] праву собственного произвола: когда ей говорят, что можно заставить Игрушечку делать, что угодно, она возражает: «А как она не станет?» В этом возражении уже видно инстинктивное проявление сознания о том, что каждый имеет свою
волю [и что насилие
чужой личности может встретить противодействие совершенно законное].
Исполнительная часть была потребностью этой мелкой, малорассудочной, вечно жаждущей подчинения
чужой воле натуры — о, конечно не иначе как ради «общего» или «великого» дела.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Не умирал! А разве ему и умереть нельзя? Нет, сударыня, это твои вымыслы, чтоб дядюшкою своим нас застращать, чтоб мы дали тебе
волю. Дядюшка-де человек умный; он, увидя меня в
чужих руках, найдет способ меня выручить. Вот чему ты рада, сударыня; однако, пожалуй, не очень веселись: дядюшка твой, конечно, не воскресал.
Кабанова. Знаю я, знаю, что вам не по нутру мои слова, да что ж делать-то, я вам не
чужая, у меня об вас сердце болит. Я давно вижу, что вам
воли хочется. Ну что ж, дождетесь, поживете и на
воле, когда меня не будет. Вот уж тогда делайте, что хотите, не будет над вами старших. А может, и меня вспомянете.
— Все это баловство повело к деспотизму: а когда дядьки и няньки кончились,
чужие люди стали ограничивать дикую
волю, вам не понравилось; вы сделали эксцентрический подвиг, вас прогнали из одного места. Тогда уж стали мстить обществу: благоразумие, тишина,
чужое благосостояние показались грехом и пороком, порядок противен, люди нелепы… И давай тревожить покой смирных людей!..
Там, на родине, Райский, с помощью бабушки и нескольких знакомых, устроили его на квартире, и только уладились все эти внешние обстоятельства, Леонтий принялся за свое дело, с усердием и терпением
вола и осла вместе, и ушел опять в свою или лучше сказать
чужую, минувшую жизнь.
На другой день, 8-го числа, явились опять, попробовали, по обыкновению, настоять на угощении завтраком, также на том, чтоб ехать на их шлюпках, но напрасно. Им очень хотелось настоять на этом, конечно затем, чтоб показать народу, что мы не едем сами, а нас везут, словом, что
чужие в Японии
воли не имеют.