Поэта образы живые
Высокий комик в плоть облек…
Вот отчего теперь впервые
По всем бежит единый ток.
Вот отчего театра зала
От верху до низу одним
Душевным, искренним, родным
Восторгом вся затрепетала.
Любим Торцов пред ней живой
Стоит с
поднятой головой,
Бурнус напялив обветшалый,
С растрепанною бородой,
Несчастный, пьяный, исхудалый,
Но с русской, чистою душой.
Что они все вынесли друг для друга, что они делали для семьи — невероятно, и всё с
поднятой головой, нисколько не сломившись.
Она вышла из-за поворота дорожки и прошла мимо обоих говоривших спокойно и с высоко
поднятою головой. Максим с невольной торопливостью подобрал свой костыль, чтобы дать ей дорогу, а Анна Михайловна посмотрела на нее с каким-то подавленным выражением любви, почти обожания и страха.
— Генерал сердится… — объяснил Прейн, когда набоб снова бессильно опустил
поднятую голову на подушку. — Наконец будет жарко, и охота пропадет. Теперь самый раз отправляться…
Неточные совпадения
Плуги оказывались негодящимися, потому что работнику не приходило в
голову опустить
поднятый резец и, ворочая силом, он мучал лошадей и портил землю; и его просили быть покойным.
Самгин видел десятки рук,
поднятых вверх, дергавших лошадей за повода, солдат за руки, за шинели, одного тащили за ноги с обоих боков лошади, это удерживало его в седле, он кричал, страшно вытаращив глаза, свернув
голову направо; еще один, наклонясь вперед, вцепился в гриву своей лошади, и ее вели куда-то, а четверых солдат уже не было видно.
Кутузов сидел у рояля, за его спиной оскалилась клавиатура,
голова его четко выделялась на черной
поднятой крышке, как будто замахнувшейся на него.
— Я — не верю вам, не могу верить, — почти закричал Самгин, с отвращением глядя в
поднятое к нему мохнатое, дрожащее лицо. Мельком взглянул в сторону Тагильского, — тот стоял, наклонив
голову, облако дыма стояло над нею, его лица не видно было.
На другой день пошел я смотреть лошадей по дворам и начал с известного барышника Ситникова. Через калитку вошел я на двор, посыпанный песочком. Перед настежь раскрытою дверью конюшни стоял сам хозяин, человек уже не молодой, высокий и толстый, в заячьем тулупчике, с
поднятым и подвернутым воротником. Увидав меня, он медленно двинулся ко мне навстречу, подержал обеими руками шапку над
головой и нараспев произнес: