Неточные совпадения
Через три года явилось второе произведение Островского: «Свои люди — сочтемся»; автор встречен был всеми как человек совершенно
новый в литературе, и немедленно всеми признан был
писателем необычайно талантливым, лучшим, после Гоголя, представителем драматического искусства в русской литературе.
А защитники его все толковали о
новом слове, — не произнося его однако ж, — да провозглашали, что Островский есть первый из современных русских
писателей, потому что у него какое-то особенное миросозерцание…
То он выходил, по этим критикам, квасным патриотом, обскурантом, то прямым продолжателем Гоголя в лучшем его периоде; то славянофилом, то западником; то создателем народного театра, то гостинодворским Коцебу, то
писателем с
новым особенным миросозерцанием, то человеком, нимало не осмысливающим действительности, которая им копируется.
Один из
новых писателей о Капской колонии, Торнли Смит (Thornley Smith), находит у бушменов сходство с Плиниевыми троглодитами, которые жили в землянках, питались змеями и вместо явственной речи издавали глухое ворчанье.
Ничего больше он нам не сказал, и мы не спрашивали… Чтение
новых писателей продолжалось, но мы понимали, что все то, что будило в нас столько новых чувств и мыслей, кто-то хочет отнять от нас; кому-то нужно закрыть окно, в которое лилось столько света и воздуха, освежавшего застоявшуюся гимназическую атмосферу…
Теперь именно и предстоит для критика задача — определить, насколько развился и возмужал талант г. Достоевского, какие эстетические особенности представляет он в сравнении с
новыми писателями, которых еще не могла иметь в виду критика Белинского, какими недостатками и красотами отличаются его новые произведения и на какое действительно место ставят они его в ряду таких писателей, как гг.
Орест Миллер не был крупным ученым и в истории науки имени своего не оставил. Наибольшею известностью пользовалась его книга «Русские писатели после Гоголя», собрание публичных лекций о
новых писателях — Тургеневе, Льве Толстом, Достоевском, Гончарове и т. д., — статей журнально-критического типа. Он был страстным почитателем Достоевского, с большим наклоном к старому, чуждающемуся казенщины славянофильству. В то время ходила эпиграмма:
Неточные совпадения
Прислушиваясь к себе, Клим ощущал в груди, в голове тихую, ноющую скуку, почти боль; это было
новое для него ощущение. Он сидел рядом с матерью, лениво ел арбуз и недоумевал: почему все философствуют? Ему казалось, что за последнее время философствовать стали больше и торопливее. Он был обрадован весною, когда под предлогом ремонта флигеля
писателя Катина попросили освободить квартиру. Теперь, проходя по двору, он с удовольствием смотрел на закрытые ставнями окна флигеля.
Не зная, что делать с собою, Клим иногда шел во флигель, к
писателю. Там явились какие-то
новые люди: носатая фельдшерица Изаксон; маленький старичок, с глазами, спрятанными за темные очки, то и дело потирал пухлые руки, восклицая:
Как-то вечером Клим понес
писателю новую книгу журнала. Катин встретил его, размахивая измятым письмом, радостно крича:
Положение
писателя — трудное: нужно сочинять
новых героев, попроще, поделовитее, а это — не очень ловко в те дни, когда старые герои еще не все отправлены на каторгу, перевешаны.
Видать, что
писатели понимают: наступили годы медленного накопления и развития
новых культурных сил.