Неточные совпадения
Но на вопрос: «В чем же состоит это новое слово»? — долгое время ничего
не отвечали, а потом сказали, что это новое слово есть
не что иное, как — что бы вы
думали? — народность!
Подумаешь, что Пузатов уважает честность и
не любит мошенничества.
По этому правилу иной берет взятку и кривит душой,
думая: все равно, —
не я, так другой возьмет, и тоже решит криво.
Надуть разом, с рывка, хотя бы и самым бессовестным образом, — это ему ничего; но,
думать, соображать, подготовлять обман долгое время, подводить всю эту механику — на такую хроническую бессовестность его
не станет, и
не станет вовсе
не потому, чтобы в нем мало было бессовестности и лукавства, — то и другое находится в нем с избытком, — а просто потому, что он
не привык серьезно
думать о чем-нибудь.
Сила его характера выражается
не только в проклятиях дочерям, но и в сознании своей вины пред Корделиею, и в сожалении о своем крутом нраве, и в раскаянии, что он так мало
думал о несчастных бедняках, так мало любил истинную честность.
— «Али ты
думаешь, — кричит она дочери, — что я
не властна над тобою приказывать?
И если эти лица и этот быт верны действительности, то
думают ли читатели, что те стороны русского быта, которые рисует нам Островский,
не стоят внимания художника?
Что выходит из тесного круга обыденной жизни, постоянно им видимой, о том он имеет лишь смутные понятия, да ни мало и
не заботится, находя, что то уж совсем другое, об этом уж нашему брату и
думать нечего…
Бородкин ей нравился; но ей сказали, что он мужик необразованный, и она теряется,
не знает, что
думать, и доходит до того, что Бородкин становится ей противен.
А Вихорев
думает: «Что ж, отчего и
не пошалить, если шалости так дешево обходятся». А тут еще, в заключение пьесы, Русаков, на радостях, что урок
не пропал даром для дочери и еще более укрепил, в ней принцип повиновения старшим, уплачивает долг Вихорева в гостинице, где тот жил. Как видите, и тут сказывается самодурный обычай: на милость, дескать, нет образца, хочу — казню, хочу — милую… Никто мне
не указ, — ни даже самые правила справедливости.
Вы
думаете, — он
не знает, что ученый лучше неученого?
Страшно, как
подумаешь, что ведь обитатели «темного царства», сколько мы знаем их по Островскому, все имеют такие самодурные наклонности, если сами
не забиты до совершенного отречения от своей личности…
Она мечтает о семейном счастии с любимым человеком, заботится о том, чтоб себя «облагородить», так, чтобы никому
не стыдно было взять ее замуж;
думает о том, какой она хороший порядок будет вести в доме, вышедши замуж; старается вести себя скромно, удаляется от молодого барина, сына Уланбековой, и даже удивляется на московских барышень, что они очень бойки в своих разговорах про кавалеров да про гвардейцев.
И позабудь, — говорит, — как ты у меня жила, потому что
не для тебя я это делала; я себя только тешила, а ты
не должна никогда об такой жизни и
думать, и всегда ты помни свое ничтожество, и из какого ты звания»…
А теперь у ней другие мысли; она подавлена самодурством, да и впереди ничего
не видит, кроме того же самодурства: «Как
подумаешь, — говорит она, — что станет этот безобразный человек издеваться над тобой, да ломаться, да свою власть показывать, загубит он твой век ни за что!..
Хоть день, да мой,
думаю, — а там что будет, то будет, ничего я и знать
не хочу»…
Да иначе
думать они и
не могут, потому что все, их окружающее, на каждом шагу подтверждает их мнение.
В примере Торцова можно отчасти видеть и выход из темного царства: стоило бы и другого братца, Гордея Карпыча, также проучить на хлебе, выпрошенном Христа ради, — тогда бы и он, вероятно, почувствовал желание «иметь работишку», чтобы жить честно… Но, разумеется, никто из окружающих Гордея Карпыча
не может и
подумать о том, чтобы подвергнуть его подобному испытанию, и, следовательно, сила самодурства по-прежнему будет удерживать мрак над всем, что только есть в его власти!..
И точно: час без малого // Последыш говорил! // Язык его не слушался: // Старик слюною брызгался, // Шипел! И так расстроился, // Что правый глаз задергало, // А левый вдруг расширился // И — круглый, как у филина, — // Вертелся колесом. // Права свои дворянские, // Веками освященные, // Заслуги, имя древнее // Помещик поминал, // Царевым гневом, Божиим // Грозил крестьянам, ежели // Взбунтуются они, // И накрепко приказывал, // Чтоб пустяков
не думала, // Не баловалась вотчина, // А слушалась господ!
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат,
не такого рода! со мной
не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я
думаю, еще ни один человек в мире
не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это
не жаркое.
Марья Антоновна. Я
думала,
не здесь ли маменька…
Городничий. Что, Анна Андреевна? а?
Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе и во сне
не виделось — просто из какой-нибудь городничихи и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Анна Андреевна. Помилуйте, я никак
не смею принять на свой счет… Я
думаю, вам после столицы вояжировка показалась очень неприятною.
Так немножко прошелся,
думал,
не пройдет ли аппетит, — нет, черт возьми,
не проходит.