Неточные совпадения
Еретический рационализм признает Христа или только Богом, или только человеком, но не постигает тайны Богочеловека, тайны совершенного соединения природы божеской с природой человеческой; он признает в Христе одну лишь волю и не постигает совершенного соединения в Христе двух воль, претворения воли человеческой в волю Бога; он готов признать Троичность
Божества, но так, чтобы не нарушить закона тождества и противоречия, так, что «один» и «три» в
разное время о
разном говорят.
Я воображаю сии едва вообразимые пространства со всеми их жителями, и думаю: «Екатерина, подобно
Божеству, согласила все словом Своим; отдаленные берега Ледовитого моря представляют тот же государственный порядок, которому на берегах величественной Волги или Невы удивляемся; народы столь различные правятся единым уставом; части, столь несходные, всеобщим «Учреждением» Монархини приведены в целое, и бесчисленные страны Российские составили
разные семейства единого отечества!» Сия мысль восхищает дух мой!
Разумеется, и творческое «да будет» Fiat, которое так часто встречается у Беме, получает соответствующее истолкование не в смысле повеления (Fürsatz), но в смысле — силы
Божества, его природной мощи, потенции бытия и в таком смысле в
разных выражениях определяется оно во многих местах: «вожделение (Begierde) из вечной воли безосновности есть первый образ (Gestalt) и есть Fiat или Schuf [Создание, творение (нем.).].
Отсюда понятно и вполне естественно, если мы встречаем вне христианства — в
разной степени приближения — также и учения о троичности
Божества, как это хорошо известно историкам религий.
Но и такие определения
Божества, как сверхсущностъ, сверхмудростъ,
разные словосочетания с υπέρ, излюбленные столь ими злоупотребляющим Ареопагитом, очевидно, суть тоже лишь замаскированные отрицания, «по звуку это утверждения, а по смыслу они имеют отрицательное значение». Например, «если кто говорит, что нечто выше сущности, разумеет не то, что оно есть, но что не есть» [De div. nat., lib. I, cap. 14, col. 462.].