Неточные совпадения
Княжнин также ревностно трудился для первых
книжек журнала, помещая в нем и
стихи и прозу (25), впрочем, большею частию не подписывая их.
Открывалась
книжка обыкновенно
стихами; потом следовала какая-нибудь статья в прозе, затем очень часто письмо к издателям; далее опять
стихи и проза, проза и
стихи. В средине
книжки помещались обыкновенно «Записки о российской истории»; к концу относились «Были и небылицы». Каждая статья обыкновенно отмечалась особым нумером, как ныне главы в бесконечных английских романах, и число статей этих в разных
книжках было весьма неодинаково. В первой их 33, в V — 11, в X — 17, в XV — 7, в XVI — 12 (41).
Стихи в «Собеседнике» не были роскошью только, но, как в альманахах двадцатых годов, составляли его существенную часть. В подтверждение этого стоит указать только на то, что из 242 статей, напечатанных в 16
книжках «Собеседника», 110 стихотворений и что они занимают до 500 страниц из 2800, составляющих весь журнал.
Еще более, нежели к Державину, обращались пииты с хвалебными песнями к княгине Дашковой, причем, разумеется, величали и «российскую Минерву». В первой же
книжке Богданович поместил разговор Минервы с Аполлоном, где Дашкову вводят они в сонм муз. В VI
книжке находим
стихи М. X. княгине Дашковой, оканчивающиеся так...
Пообедав, он ушел в свою комнату, лег, взял
книжку стихов Брюсова, поэта, которого он вслух порицал за его антисоциальность, но втайне любовался холодной остротой его стиха. Почитал, подремал, затем пошел посмотреть, что делает Варвара; оказалось, что она вышла из дома.
Что он Зайцевский — об этом и не знали. Он как-то зашел ко мне и принес изданную им
книжку стихов и рассказов, которые он исполнял на сцене. Книжка называлась «Пополам». Меня он не застал и через день позвонил по телефону, спросив, получил ли я ее.
Неточные совпадения
На изящной полочке стояло десятка полтора красиво переплетенных в сафьян
книжек: Миропольского, Коневского;
стихи Блока, Сологуба, Бальмонта, Брюсова, Гиппиус; Вилье де Лиль Адан, Бодлер, Верлен, Рихард Демель; «Афоризмы» Шопенгауэра.
У нее была маленькая
книжка в синем бархатном переплете, куда ей записывали
стихи.
Получил от него в подарок
книжку «Продолжение “Евгения Онегина"», написанную недурным
стихом.
После этого глубокомысленные сочинения Ганемана исчезли с отцовского стола, а на их месте появилась новая
книжка в скромном черном переплете. На первой же странице была виньетка со
стихами (на польском языке):
Вскоре мать начала энергично учить меня «гражданской» грамоте: купила
книжки, и по одной из них — «Родному слову» — я одолел в несколько дней премудрость чтения гражданской печати, но мать тотчас же предложила мне заучивать
стихи на память, и с этого начались наши взаимные огорчения.