Цитаты со словом «а»
Область
поиска
по произведению «О степени участия народности в развитии русской литературы» (Добролюбов Н. А., 1858)искать по всей классике
Область
поиска
«О степени участия народности в развитии русской литературы» (Добролюбов Н. А., 1858)по всей классике
Иных уж нет,
а те далече.
А между тем кто не видит, что литература, при всех своих утратах и неудачах, осталась верною своим благородным преданиям, не изменила чистому знамени правды и гуманности, за которым она шла в то время, когда оно было в сильных руках могучих вождей ее.
Там видна жизнь своего времени, и рисуется мир души человеческой с теми особенностями, какие производит в нем жизнь народа в известную эпоху;
а здесь ничего нет, кроме праздных выдумок, стоящих в разладе с жизнью и происходящих от фантастического, произвольного смешения понятий и верований разных времен и народов.
Так, в музыке нравятся нам нередко дикие аккорды, уклоняющиеся от правил музыкальной гармонии, но удачно выражающие какой-нибудь действительно существующий диссонанс в природе; между тем нам дерет уши,
а вовсе не производит приятного впечатления, нечаянно сделанная ошибка, когда артист возьмет одну ноту вместо другой.
Делая это сравнение, мы хотим сказать, что поэзия и вообще искусства, науки слагаются по жизни,
а не жизнь зависит от поэзии, и что все, что в поэзии является лишним против жизни, т. е. не вытекающим из нее прямо и естественно, все это уродливо и бессмысленно.
Пиндар воспевал олимпийские игры, и вся Греция благоговейно внимала ему; в наше время никто уже серьезно не воспевает церемониальных процессий и торжеств всякого рода;
а если и находились господа, воспевавшие излеровские фейерверки и иллюминации на разные случаи, то они всем показались до того пошлы, что даже не возбудили смеха.
Конечно, не поэзия произвела все эти явления в жизни,
а жизнь заставила иначе смотреть на поэзию.
Непременно хотят дуализма, хотят делить мир на мыслимое и являемое, уверяя, что только чистые идеи имеют настоящую действительность,
а все являемое, т. е. видимое, составляет только отражение этих высших идей.
Пора бы уж бросить такие платонические мечтания и понять, что хлеб не есть пустой значок, отражение высшей, отвлеченной идеи жизненной силы,
а просто хлеб — объект, который можно съесть.
Бывало, ведь добрые люди пренаивно рассуждали, как это удивительно глаз приноровила природа к тому, чтобы видеть: и зрачки, и сеточки, и оболочка — все, точно нарочно, так уж и приделано, чтобы видеть; и никак ведь не хотели сообразить добрые люди, что не потому так глаз устроен, что нам такая крайняя есть необходимость видеть, и видеть именно вверх ногами и в миниатюре;
а просто видим мы, и видим так, а не иначе, именно потому, что глаз наш так уж устроен.
Добрые люди и того не хотели подумать, что река по склону-то именно и течет: не будь его вправо, так она пойдет влево,
а не станет дожидаться, покуда под нею склон образуется.
Не жизнь идет по литературным теориям,
а литература изменяется сообразно с направлением жизни; по крайней мере так было до сих пор не только у нас, а повсюду.
Трофеи доставляют победителям возможность давить побежденных своим великолепием,
а побежденных заставляют склониться пред силою победителя и признать над собой ее права; в поэзии в это время является восторженная ода, воспевающая покорность рабов и вассалов.
Наоборот не бывает;
а если иногда и кажется, будто жизнь пошла по литературным убеждениям, то это иллюзия, зависящая от того, что в литературе мы часто в первый раз замечаем то движение, которое, неприметно для нас, давно уже совершалось в обществе.
Многие слыхали, вероятно,
а иные, может быть, и сами читали; но большая-то часть, вероятно, не читала.
Им надобно службой заниматься; бросить служебных занятий нельзя, потому что они выгоду доставляют;
а читаньем ведь сыт не будешь.
А сколько народу у нас учится в школах?
Да они, правда, не для воспитанников и назначались,
а для учителей.
Из этой десятой части половина, наверное, знала еще гораздо раньше то, на что наконец указывает литература;
а из остальных одни прочитали и не согласились, а другие согласились, да поняли по-своему, и хорошо, если хоть десятая доля поняла все как следует.
Напрасно; создание это, во-первых, и не дойдет до народа,
а во-вторых, если и дойдет, то нимало не займет его и не принесет ему пользы.
Если и трактуются предметы, прямо касающиеся народа и для него интересные, то трактуются опять не с общесправедливой,
а с человеческой, не с народной точки зрения, а непременно видах частных интересов той или другой партии, того или другого класса.
Но много ли являлось в Европе историков народа, которые бы смотрели на события с точки зрения народных выгод, рассматривали, что выиграл или проиграл народ в известную эпоху, где было добро и худо для массы, для людей вообще,
а не для нескольких титулованных личностей, завоевателей, полководцев и т. п.?
Даже сатира имеет там характер вовсе не гуманный,
а или отвлеченный, или лично раздражительный.
Народ награждается полным презрением; ему за милость только дозволяют любоваться подвигами знатных рыцарей,
а уж если придется простому человеку угостить рыцаря, так это такая честь, от которой он весь век должен быть счастлив.
Не одни сановные трубадуры, ездившие с оруженосцами, жонглерами и всякими приспешниками, не одни придворные паразиты,
а сам народ наивно воспевал героев, «погубивших более народа, чем жесточайшая чума», и «величавые, недоступные дворцы, у ворот которых стояли львы, как живые, будто готовые поглотить всякого, кто, не приглашенный, дерзнет приблизиться к великолепному жилищу».
Все очень хорошо понимали, что мало кто может у нас соображаться с тем, что говорится в книгах, и что ход нашей жизни зависит не от писанных убеждений, до которых никому нет дела,
а от вещей гораздо более существенных, имеющих непосредственное отношение, по пословице, к своей рубашке каждого.
Это, разумеется, и было совершенно естественно при господстве патриархальных отношений, когда еще не существовало ни малейшего разлада между жизнью семейною и государственною,
а напротив, они сливались в одно нераздельное целое.
Всяк отец в дому своем владыка:
Мужи пашут, жены шьют одежду;
А умрет глава всех домочадцев,
Дети всем добром сообща владеют,
Выбрав старшину себе из рода,
Чтоб ходил, для пользы их, на сеймы.
Где с ним кметы, лехи и владыки.
Песня эта была сначала горьким упреком настоящему,
а потом, доставляя народу забвение и даже утешение, стала увлекать его и заставляла применять прежние события к современному течению дел.
А когда попались эти песни в руки книжникам, то и последнюю жизненность потеряли под их риторическими прикрасами.
Наша книжная словесность, начавшаяся со времен Владимира, не была, как всем известно, произведением национальных элементов,
а была перенесена к нам с чужа.
Мало того, она явилась к нам не вследствие того, что в народе явилась потребность заимствования чужой образованности,
а просто по случайному обстоятельству.
[Сам Владимир отослал от себя магометан болгарских только потому, что ему не понравилось обрезание и запрещение пить вино,
а немцев — потому, что «отцы наши этого не приняли».
Бояре, посланные для испытания вер, вовсе не думают о внутреннем их содержании и достоинстве,
а обращают внимание только на внешность: болгарская служба им не понравилась, у немцев не нашли они никакой красоты, а от Византии были в восторге, потому что там, по наивному рассказу Нестора, патриарх, услышав об их прибытии, — «повеле создать крилос, по обычаю сотвориша праздник и кадила возжгоша, пения и лики составиша; и иде с ними в церковь, и поставиша я на пространьне месте, показающе красоту церковную, пения и службы архиерейски» (Нестор, под годом 6495).
А другие бояре, не стоявшие на месте пространьне во время архиерейского служения, тоже подали голос в пользу Византии, но уже отказываясь решительно от собственного мнения в таком важном деле, а ссылаясь просто на авторитет Ольги.
Он находит совершенно естественным, что накануне неверные люди плачут о Перуне, которого бросили в Днепр, и кричат ему: «Выдыбай, боже!»,
а на другой день слышат приказ: «Аще не обрящется кто на реце, богат ли, ли убог, или нищ, ли работник, противен мне да будет», и с радостью идут на реку, говоря: «Аще бы се не добро было, не бы сего князь и боляре прияху».
А между тем Нестор заключает свой рассказ тем, что «бяша си видети радость на небеси и на земли, толико душ спасаемых, а дьявол стеня глаголаше: увы мне, яко отсюда прогоним есмь» (Нест., 6496 г.).
Нельзя сердиться на это,
а можно только отметить факты, последовавшие затем и имеющие непосредственную связь с положением образованности русского народа при Владимире.
А между тем составлено это сказание могло быть не ранее конца XII в., — вот доказательство, как мало новые понятия успели укорениться в умах народа даже в течение двух столетий.
Оттого-то они и не проникли в народ,
а с тем вместе и идеи, вставленные в них, распространялись очень слабо.
Являются во время пира его служители, израненные, «булавами буйны головы пробиваны», с известием о каких-то неведомых людях, появившихся на княжеской земле,
а князь пьет, ест, прохлаждается, их челобитья не слушает.
Нападает на Киев Калин-царь, Владимир «весьма закручинился, запечалился, повесил буйну голову и потупил очи ясные» оттого, что «нет у него стоятеля, нет сберегателя…» Приезжает Илья Муромец с Соловьем-разбойником и велит ему свистнуть в полсвиста,
а князя Владимира, вместе с его княгинею, берет под пазуху, чтобы они не упали от свисту соловьиного.
А в другой песне князь Владимир и «окорач ползет» от сильного свисту конского…
С течением времени народная поэзия все теряла свое значение, слабела и глохла,
а книжная словесность принимала все более широкие размеры и вторгалась с своими определениями во все отделы народной жизни.
Г. Милюков не мог этого сделать, потому что в древней Руси он отвергает всякое развитие,
а в новой, послепетровской, видит развитие уже слишком быстрое.
Других потребностей еще не было в обществе, и вследствие того являются только книги священные, богослужебные, и рассуждения о предметах, занимавших только духовенство, и притом не русское,
а византийское.
Таким образом и являлись послания против латинян, поучения о посте, о молитве во храме, об иконах и пр., вызванные не нуждами русской жизни,
а возражениями, которым эти предметы подвергались в Византии.
Если говорится, что князь был милостив и нищелюбив, то опять это говорится не потому, чтобы благо народное трогало душу летописца,
а потому, что этим доказывается дорогая для него мысль: «Бе бо князь сей любя словеса книжная»; а в словесах этих сказано: «Блажен муж милуяй» и т. п.
Выражение этой потребности в книжных произведениях является, с одной стороны, в светском законодательстве, начинающемся весьма рано, с «Русской правды»,
а с другой стороны — в духовных поучениях, имеющих некоторое отношение к жизни.
Для Нестора жизнь ограничивалась Печерским монастырем,
а для какого-нибудь попа Иоанна или пономаря Тимофея не могла ограничиваться даже одним их приходом.
Цитаты из русской классики со словом «а»
Предложения со словом «а»
- Ну а потом уже можно сажать прибрежные растения, наливать воду до верха водоёма и сажать водные растения.
- Смотаться-то отсюда наверняка можно, а вот потом будет хлопотно.
- – Ну а теперь можете продолжать завтрак, – милостиво позволил сэнсэй.
- (все предложения)
Значение слова «а»
А1, нескл., ср. Название первой буквы русского алфавита.
А2, союз. I. противительный. 1. Употребляется для соединения противопоставляемых предложений или отдельных членов предложения; соответствует по значению словам: но, зато, наоборот, напротив.
А3, частица. 1. побудительная. Употребляется при повторном обращении к кому-л. для привлечения внимания.
А4, междом. Часто произносится удлиненно (а-а-а!) и в зависимости от интонации выражает различные эмоциональные состояния. 1. Выражает припоминание, догадку, удивление. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова А
Афоризмы русских писателей со словом «а»
- Надо быть не правдоискателем, а правдоустроителем.
- Народ — жертва зла. Но он же опора зла, а значит, и творец или, по крайней мере, питательная почва зла.
- Женщина, даже самая бескорыстная, ценит в мужчине щедрость и широту натуры. Женщина поэтична, а что может быть прозаичнее скупости?
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно