Неточные совпадения
Но заметим, что и в деле науки и литературы за великими личностями всегда сохранялся
тот характер, который мы обозначили выше, —
сила естественных, живых стремлений.
Таким образом, вообще говоря, литература представляет собою
силу служебную, которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется
тем, что и как она пропагандирует.
Разобрать это отношение внешней формы к внутренней
силе уже нетрудно; самое главное для критики — определить, стоит ли автор в уровень с
теми естественными стремлениями, которые уже пробудились в народе или должны скоро пробудиться по требованию современного порядка дел; затем — в какой мере умел он их понять и выразить, и взял ли он существо дела, корень его, или только внешность, обнял ли общность предмета или только некоторые его стороны.
Но существенной разницы между истинным знанием и истинной поэзией быть не может: талант есть принадлежность натуры человека, и потому он, несомненно, гарантирует нам известную
силу и широту естественных стремлений в
том, кого мы признаем талантливым.
Но не в одной только степени
силы достоинство комедий его: для нас важно и
то, что он нашел сущность общих требований жизни еще в
то время, когда они были скрыты и высказывались весьма немногими и весьма слабо.
Да еще мало
того, как бы она осмелилась не верить да допытываться, когда старшие и лучшие люди так положительно успокоиваются в убеждении, что принятые ими понятия и образ жизни — наилучшие в мире и что все новое происходит от нечистой
силы?
Разумеется, в подобных случаях купец устремляет всю свою заботу на
то, чтобы надуть своих кредиторов и заставить их верить в его богатство: так точно Кабановы и Дикие хлопочут теперь о
том, чтобы только продолжилась вера в их
силу.
Чем менее чувствуют они действительной
силы, чем сильнее поражает их влияние свободного, здравого смысла, доказывающее им, что они лишены всякой разумной опоры,
тем наглее и безумнее отражают они всякие требования разума, ставя себя и свой произвол на их место.
Ясно, что его никакие разумные убеждения не остановят до
тех пор, пока с ними не соединяется осязательная для него, внешняя
сила: Кулигина он ругает, не внимая никаким резонам; а когда его самого однажды на перевозе, на Волге, гусар обругал, так он с гусаром не посмел связаться, а опять-таки выместил свою обиду дома: две недели после этого все прятались от него по чердакам, да по чуланам…
В этой цельности и гармонии характера заключается его
сила и существенная необходимость его в
то время, когда старые, дикие отношения, потеряв всякую внутреннюю
силу, продолжают держаться внешнею механическою связью.
И так как Дикой и ему подобные вовсе не способны отдать свое значение и свою
силу без сопротивления, так как их влияние врезало уже глубокие следы в самом быте и потому не может быть уничтожено одним разом,
то на патетические характеры нечего и смотреть, как на что-нибудь серьезное.
Не
то с женщиной: она должна иметь много
силы характера уже и для
того, чтобы заявить свое недовольство, свои требования.
А где берет дитя характер для
того, чтобы ему воспротивиться всеми
силами, хотя бы за сопротивление обещано было самое страшное наказание?
А вместе с
тем самодурство, как мы видели, потеряло свою самоуверенность, лишилось и твердости в действиях, утратило и значительную долю
той силы, которая заключалась для него в наведении страха на всех.
Сильные умы именно и отличаются
той внутренней
силой, которая дает им возможность не поддаваться готовым воззрениям и системам, а самим создавать свои взгляды и выводы, на основании живых впечатлений.
Но когда она поймет, что ей нужно, и захочет чего-нибудь достигнуть,
то добьется своего во что бы
то ни стало: тут-то и проявится вполне
сила ее характера, не растраченная в мелочных выходках.
Так обыкновенно дюжинные и испорченные натуры судят о натуре сильной и свежей: они, судя по себе, не понимают чувства, которое схоронилось в глубине души, и всякую сосредоточенность принимают за апатию; когда же наконец, не будучи в состоянии скрываться долее, внутренняя
сила хлынет из души широким и быстрым потоком, — они удивляются и считают это каким-то фокусом, причудою, вроде
того, как им самим приходит иногда фантазия впасть в пафос или кутнуть.
Так и в
том характере, который воспроизведен нам Островским: мы знаем, что он выдержит себя, несмотря ни на какие препятствия; а когда
сил не хватит,
то погибнет, но не изменит себе.
Именно на это и стало
силы у Катерины, и чем сильнее говорит в ней натура,
тем спокойнее смотрит она в лицо детским бредням, которых бояться приучили ее окружающие.
В
том и
сила ее характера, оттого-то «Гроза» и производит на нас впечатление освежающее, как мы сказали выше.
Но мы видим, что Катерина — не убила в себе человеческую природу и что она находится только внешним образом, по положению своему, под гнетом самодурной жизни; внутренно же, сердцем и смыслом, сознает всю ее нелепость, которая теперь еще увеличивается
тем, что Дикие и Кабановы, встречая себе противоречие и не будучи в
силах победить его, но желая поставить на своем, прямо объявляют себя против логики,
то есть ставя себя дураками перед большинством людей.
Впрочем, о значении материальной зависимости, как главной основы всей
силы самодуров в «темном царстве», мы пространно говорили в наших прежних статьях. Поэтому здесь только напоминаем об этом, чтобы указать решительную необходимость
того фатального конца, какой имеет Катерина в «Грозе», и, следовательно, решительную необходимость характера, который бы при данном положении готов был к такому концу.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно! и без
того это такая честь… Конечно, слабыми моими
силами, рвением и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не будет ли какого приказанья?
Почтмейстер. Сам не знаю, неестественная
сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч — по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да
тот был прост; накинется // Со всей воинской
силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Молиться в ночь морозную // Под звездным небом Божиим // Люблю я с
той поры. // Беда пристигнет — вспомните // И женам посоветуйте: // Усердней не помолишься // Нигде и никогда. // Чем больше я молилася, //
Тем легче становилося, // И
силы прибавлялося, // Чем чаще я касалася // До белой, снежной скатерти // Горящей головой…
Милон. Душа благородная!.. Нет… не могу скрывать более моего сердечного чувства… Нет. Добродетель твоя извлекает
силою своею все таинство души моей. Если мое сердце добродетельно, если стоит оно быть счастливо, от тебя зависит сделать его счастье. Я полагаю его в
том, чтоб иметь женою любезную племянницу вашу. Взаимная наша склонность…