Неточные совпадения
Произвол, с одной стороны, и недостаток сознания прав своей личности с другой, — вот основания, на которых держится все безобразие взаимных
отношений, развиваемых в большей части комедий Островского; требования права, законности, уважения к человеку — вот что слышится каждому
внимательному читателю из глубины этого безобразия.
Басов. Н-да… это любопытно! Только, я думаю — нервы это, а? Вот поживешь здесь, отдохнешь, успокоишься, и читатель найдется… Главное в жизни спокойное,
внимательное отношение ко всему… вот как я думаю… Пойдем в комнаты! И того, Яша, попрошу тебя! Ты, знаешь, так как-нибудь… эдак — павлином!
За такие речи, произносимые деланно строгим тоном, но всегда со смеющимися глазами, за
внимательное отношение к своим постояльцам ротмистр пользовался среди городской голи широкой популярностью. Часто случалось, что бывший клиент ротмистра являлся на двор к нему уже не рваный и угнетенный, а в более или менее приличном виде и с бодрым лицом.
Нянька не заметила всего этого. Она была занята другими мыслями. Поведение Ермака Тимофеевича у постели больной, поведение, в котором ее зоркий глаз не заподозрил ничего, кроме
внимательного отношения к делу, изменило ее мнение о нем.
Неточные совпадения
Но, несмотря на эту осторожность, Вронский часто видел устремленный на него
внимательный и недоумевающий взгляд ребенка и странную робость, неровность, то ласку, то холодность и застенчивость в
отношении к себе этого мальчика.
Он, этот умный и тонкий в служебных делах человек, не понимал всего безумия такого
отношения к жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к семье, т. е. к жене и сыну. Он,
внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее
отношение, как и к желе. «А! молодой человек!» обращался он к нему.
Красное лицо этого офицера, его духи, перстень и в особенности неприятный смех были очень противны Нехлюдову, но он и нынче, как и во всё время своего путешествия, находился в том серьезном и
внимательном расположении духа, в котором он не позволял себе легкомысленно и презрительно обращаться с каким бы то ни было человеком и считал необходимым с каждым человеком говорить «во-всю», как он сам с собой определял это
отношение.
Его
отношение к людям было деспотическое, иногда даже вампирическое, но
внимательное, широко благожелательное.
Кончив это, он сошел с кафедры и неторопливо прошелся вдоль скамей по классу, думая о чем-то, как будто совсем не имеющем
отношения к данной минуте и к тому, что на него устремлено полсотни глаз,
внимательных, любопытных, изучающих каждое его движение.