Неточные совпадения
Нам внезапно делается тесно и душно, потому что
в нас образуются всё широкие
натуры, а мир-то наш узок и низок, — развернуться негде, выпрямиться во весь рост невозможно.
Произошло явление, не слишком возвышенное и даже довольно непредвиденное: русское общество разыграло
в некотором роде талантливую
натуру.
Поэтому мы решаемся подробнее рассмотреть эти
натуры,
в которых, по нашему мнению, довольно ярко выражается господствующий характер нашего общества.
Виды талантливых
натур чрезвычайно разнообразны, но есть у них и нечто общее, состоящее именно
в их талантливости, которая может иногда вызвать истинное сожаление и навести на очень грустные думы.
Видите ли, при всей насмешливости отношений г. Щедрина к талантливым
натурам, он сам не может не обнаружить, что
в основании их лежит нечто хорошее.
Вся беда пропавших талантливых
натур состоит
в том, что у них нет никаких живых начал.
Ответ прост: эти
натуры, по своей впечатлительности, забегают дальше других, часто захватывают больше, чем сколько могут вынести, и при этом чаще, чем другие, встречают противодействия, которым они не
в силах противиться.
Мы только хотим сказать, что
в сущности своей талантливые
натуры дают больше задатков хорошего развития, нежели благонравные, милые, послушные и т. д. дети, и что при благоприятных обстоятельствах их развитие принесло бы хорошие плоды.
У г. Щедрина представлены талантливые
натуры трех разрядов: мефистофельская, спившаяся с кругу и пустившаяся
в мошенничество.
Все они гадки и вредны или по крайней мере бесполезны; но посмотрите на начало жизненного поприща этих господ, вникните
в сущность их
натуры, и вы увидите, что все их увлечения имеют доброе начало, а падение происходит просто от бессилия противиться внешним влияниям.
Прибавим только, что, завися от естественной, каждому предмету
в мире присущей инерции, качество это усиливается от постоянной привычки к пассивному восприятию чужих идей и делается тем отвратительнее, чем больше ума и свежих сил
в такой пассивной
натуре.
Положительно дурного
в этой
натуре ничего нет.
Есть еще особого рода талантливые
натуры, по-видимому совершенно не похожие на два образца, которые нами рассмотрены, но,
в сущности, чрезвычайно к ним близкие.
Это уж, кажется, не слабая
натура, носившая
в себе задатки добра, но погибшая только вследствие своей лени и слабости; это сильная, злодейская душа, талантливая только на мерзости всякого рода.
Как хотите, а к этому не способна
натура пассивная, ленивая, находящая высшее блаженство
в апатическом бездействии.
Он с удивительною откровенностью рассказывает свои подвиги и при этом энергически ругает себя, превосходя
в этом случае Корепанова и Лузгина настолько, насколько
натура его размашистее их
натур.
Натуры тут, конечно, не много, а более действуют обстоятельства житейские, состоящие, во-первых,
в отношениях времени.
Печоринские замашки и претензии на талантливость
натуры являются всегда, как уже заметил г. Щедрин,
в молодом поколении, обладающем сравнительно большею свежестью сил, более живою восприимчивостью чувств.
Талантливые
натуры, заметив, что все около них движется, — и волны бегут, и суда плывут мимо, — рвутся и сами куда-нибудь; но снять корабль с мели и повернуть по-своему они не
в силах, уплыть одни далеко от своих — боятся: море неведомое, а пловцы они плохие.
Отсутствие всякой самостоятельности, ленивая апатия и увлечение внешностью составляют существенные признаки как талантливых
натур, так и людей, принадлежащих к общественному балласту, хотя и не во всех находятся эти качества
в одинаковой степени.
Таким образом и водворяется
в обществе невозмутимейшая тишина, полнейшая неподвижность, возмущаемая только разве дебоширствами талантливых
натур, посягающих на безопасность смиренных граждан.
«
В полтора века Европу мы догнали, да и перегнали», — восклицают у нас, вторя Горехвастову, многие талантливые
натуры.
Многие эстетически обученные талантливые
натуры сильно желают этого забытья, чтобы блаженствовать
в покое.
— Ну да, конечно, это все
в натуре вещей, — промолвил Василий Иваныч, — только лучше уж в комнату пойдем. С Евгением вот гость приехал. Извините, — прибавил он, обращаясь к Аркадию, и шаркнул слегка ногой, — вы понимаете, женская слабость; ну, и сердце матери…
Неточные совпадения
Портрет Анны, одно и то же и писанное с
натуры им и Михайловым, должно бы было показать Вронскому разницу, которая была между ним и Михайловым; но он не видал ее. Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь было излишне. Картину же свою из средневековой жизни он продолжал. И он сам, и Голенищев, и
в особенности Анна находили, что она была очень хороша, потому что была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова.
Он живо вспомнил все те часто повторявшиеся случаи необходимости лжи и обмана, которые были так противны его
натуре; вспомнил особенно живо не paз замеченное
в ней чувство стыда за эту необходимость обмана и лжи.
— Я нахожу, что ты прав отчасти. Разногласие наше заключается
в том, что ты ставишь двигателем личный интерес, а я полагаю, что интерес общего блага должен быть у всякого человека, стоящего на известной степени образования. Может быть, ты и прав, что желательнее была бы заинтересованная материально деятельность. Вообще ты
натура слишком ргіmesautière, [импульсивная,] как говорят Французы; ты хочешь страстной, энергической деятельности или ничего.
Левин помнил, как
в то время, когда Николай был
в периоде набожности, постов, монахов, служб церковных, когда он искал
в религии помощи, узды на свою страстную
натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Избранная Вронским роль с переездом
в палаццо удалась совершенно, и, познакомившись чрез посредство Голенищева с некоторыми интересными лицами, первое время он был спокоен. Он писал под руководством итальянского профессора живописи этюды с
натуры и занимался средневековою итальянскою жизнью. Средневековая итальянская жизнь
в последнее время так прельстила Вронского, что он даже шляпу и плед через плечо стал носить по-средневековски, что очень шло к нему.