Приводим его, чтобы дать понятие о самом раннем из сохранившихся до нас опытов Кольцова и чтобы показать,
в какой степени он владел уже в то время формою стиха...
Он вникал в глубину этого сравнения и разбирал, что такое другие и что он сам,
в какой степени возможна и справедлива эта параллель и как тяжела обида, нанесенная ему Захаром; наконец, сознательно ли оскорбил его Захар, то есть убежден ли он был, что Илья Ильич все равно, что «другой», или так это сорвалось у него с языка, без участия головы.
И вот, если бы спросили у нас разъяснения, — не насчет нигилистических оттенков события, а просто лишь насчет того,
в какой степени удовлетворяет назначенная свадьба действительным желаниям князя, в чем именно состоят в настоящую минуту эти желания, как именно определить состояние духа нашего героя в настоящий момент, и пр., и пр. в этом же роде, — то мы, признаемся, были бы в большом затруднении ответить.
Теперь он оголен, он ходит праздно с утра до вечера и только соображает,
в какой степени выгодна новая финансовая пакость, которую предложил ему «генерал».
Неточные совпадения
Как бы то ни было, но назначение Микаладзе было для глуповцев явлением
в высшей
степени отрадным.
Но так
как он все-таки был сыном XVIII века, то
в болтовне его нередко прорывался дух исследования, который мог бы дать очень горькие плоды, если б он не был
в значительной
степени смягчен духом легкомыслия.
Нельзя сказать, чтоб предводитель отличался особенными качествами ума и сердца; но у него был желудок,
в котором,
как в могиле, исчезали всякие куски. Этот не весьма замысловатый дар природы сделался для него источником живейших наслаждений. Каждый день с раннего утра он отправлялся
в поход по городу и поднюхивал запахи, вылетавшие из обывательских кухонь.
В короткое время обоняние его было до такой
степени изощрено, что он мог безошибочно угадать составные части самого сложного фарша.
Мы уже видели, что так называемые вериги его были не более
как помочи; из дальнейших же объяснений летописца усматривается, что и прочие подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они
в значительной
степени сдабривались духовною любовью.
Из рассказа его видно, что глуповцы беспрекословно подчиняются капризам истории и не представляют никаких данных, по которым можно было бы судить о
степени их зрелости,
в смысле самоуправления; что, напротив того, они мечутся из стороны
в сторону, без всякого плана,
как бы гонимые безотчетным страхом.