Неточные совпадения
Меж явью и сном
встало воспоминание о
тех минутах в вагоне, когда я начал уже плохо сознавать свое положение. Я помню, как закат махал красным платком в окно, проносящееся среди песчаных степей. Я сидел, полузакрыв глаза, и видел странно меняющиеся профили спутников, выступающие один из-за другого, как на медали. Вдруг разговор стал громким, переходя, казалось мне, в крик; после
того губы беседующих стали шевелиться беззвучно, глаза сверкали, но я перестал соображать. Вагон поплыл вверх и исчез.
Однажды он так хватил плотника по уху, что
тот обмер и не мог
встать более часа, только стонал.
Я
встал, и мы прошли в каюту Геза, где Синкрайт вынул из клеенчатой папки несколько морских карт, разыскав
ту, которая требовалась.
— Дрянь человек, — сказал Гез. Его несколько злобное утомление исчезло; он погасил окурок, стал вдруг улыбаться и тщательно расспросил меня, как я себя чувствую — во всех отношениях жизни на корабле. Ответив как надо,
то есть бессмысленно по существу и прилично разумно по форме, — я
встал, полагая, что Гез отправится завтракать. Но на мое о
том замечание Гез отрицательно покачал головой, выпрямился, хлопнул руками по коленям и вынул из нижнего ящика стола скрипку.
Гез был в смокинге. Его безукоризненной, в смысле костюма, внешности дико противоречила пьяная судорога лица. Он был тяжело, головокружительно пьян. Подойдя так близко, что я,
встав, отодвинулся, опасаясь неустойчивости его тела, Гез оперся правой рукой о стол, а левой подбоченился. Он нервно дышал, стараясь стоять прямо, и сохранял равновесие при качке
тем, что сгибал и распрямлял колено. На мою занятость письмом Гез даже не обратил внимания.
Разговор еще несколько раз возвращался к моей истории, затем Дэзи ушла, и минут через пять после
того я
встал. Проктор проводил меня в кубрик.
Ложась, я знал, что усну крепко, но
встать хотел рано, и это желание — рано
встать — бессознательно разбудило меня. Когда я открыл глаза, память была пуста, как после обморока. Я не мог поймать ни одной мысли до
тех пор, пока не увидел выпяченную нижнюю губу спящего Кука. Тогда смутное прояснилось, и, мгновенно восстановив события, я взял со стула часы. На мое счастье, было всего половина десятого утра.
— Я ожидаю хозяев, — ответил Товаль очень удачно, в
то время как Дэзи, поправляя под подбородком ленту дорожной шляпы, осматривалась, стоя в небольшой гостиной. Ее быстрые глаза подметили все: ковер, лакированный резной дуб, камин и тщательно подобранные картины в ореховых и малахитовых рамах. Среди них была картина Гуэро, изображающая двух собак: одна лежит спокойно, уткнув морду в лапы, смотря человеческими глазами; другая,
встав, вся устремлена на невидимое явление.
Как только отчетливо набегало прошлое, оно ясно
вставало и требовало обсуждения, и мы немедленно принимались переживать
тот или другой случай, с жалостью, что он не может снова повториться — теперь, — без неясного своего будущего.
— Филатр! — вскричал я, подскакивая и
вставая. — Я знал, что встреча должна быть! Я вас потерял из виду после
тех трех месяцев переписки, когда вы уехали, как мне говорили, — не
то в Салер, не
то в Дибль. Я сам провел два года в разъездах. Как вы нас разыскали?
Авдотья Романовна то садилась к столу и внимательно вслушивалась,
то вставала опять и начинала ходить, по обыкновению своему, из угла в угол, скрестив руки, сжав губы, изредка делая свой вопрос, не прерывая ходьбы, задумываясь.
Неточные совпадения
И
встань и сядь с приметою, // Не
то свекровь обидится;
Правдин. Лишь только из-за стола
встали, и я, подошед к окну, увидел вашу карету,
то, не сказав никому, выбежал к вам навстречу обнять вас от всего сердца. Мое к вам душевное почтение…
Он спал на голой земле и только в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень;
вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан; курил махорку до такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и
те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Председатель
вставал с места и начинал корчиться; примеру его следовали другие; потом мало-помалу все начинали скакать, кружиться, петь и кричать и производили эти неистовства до
тех пор, покуда, совершенно измученные, не падали ниц.
Тогда бригадир
встал перед миром на колени и начал каяться. ("И было
то покаяние его а́спидово", [Аспид (греч.) — легендарный змей;"а́спидово покаяние" — ложное, коварное покаяние.] — опять предваряет события летописец.)