Неточные совпадения
Не знаю, что подействовало неприятнее — грубость Геза или этот его странный порыв. Пожав
плечами, я
спустился на берег и, значительно отойдя, обернулся, еще раз увидев высокие мачты «Бегущей по волнам»,
с уверенностью, что Гез или Браун, или оба они вместе, должны будут отнестись к моему намерению самым положительным образом.
Фанни Викторовна повернулась, улыбаясь во сне, подняла голову, вытянула шею, сорочка
спустилась с плеча и открыла белое, блестящее, как атлас, тело.
«Что бы они значили?» — думал он с замиранием сердца, удерживая руку своего друга, спешил также расцеловать ее и потом
спустился с плеч доброго тверчанина, который и ныне служил ему живою лестницей.
Неточные совпадения
Татьяна то вздохнет, то охнет; // Письмо дрожит в ее руке; // Облатка розовая сохнет // На воспаленном языке. // К
плечу головушкой склонилась. // Сорочка легкая
спустилась //
С ее прелестного
плеча… // Но вот уж лунного луча // Сиянье гаснет. Там долина // Сквозь пар яснеет. Там поток // Засеребрился; там рожок // Пастуший будит селянина. // Вот утро: встали все давно, // Моей Татьяне всё равно.
Дул ветер, окутывая вокзал холодным дымом, трепал афиши на стене, раскачивал опаловые, жужжащие пузыри электрических фонарей на путях. Над нелюбимым городом колебалось мутно-желтое зарево, в сыром воздухе плавал угрюмый шум, его разрывали тревожные свистки маневрирующих паровозов.
Спускаясь по скользким ступеням, Самгин поскользнулся, схватил чье-то
плечо; резким движением стряхнув его руку, человек круто обернулся и вполголоса,
с удивлением сказал:
Светло-русые, кудрявые волосы,
спускаясь с головы до
плеч, внушали смешное желание взглянуть, нет ли за спиною Диомидова белых крыльев.
Самгин решил выйти в сад, спрятаться там, подышать воздухом вечера;
спустился с лестницы, но дверь в сад оказалась запертой, он постоял пред нею и снова поднялся в комнату, — там пред зеркалом стояла Марина, держа в одной руке свечу, другою спуская
с плеча рубашку.
Две лампы освещали комнату; одна стояла на подзеркальнике, в простенке между запотевших серым потом окон, другая
спускалась на цепи
с потолка, под нею, в позе удавленника, стоял Диомидов, опустив руки вдоль тела, склонив голову к
плечу; стоял и пристально, смущающим взглядом смотрел на Клима, оглушаемого поющей, восторженной речью дяди Хрисанфа: