Неточные совпадения
Не будь мальчика на руках у Акима, он
ни за
что не предпринял
бы такого намерения: муж родственницы смолоду еще внушал ему непобедимый страх.
Но, с другой стороны, дядя Аким знал также,
что парнишка стал в сук расти, сильно балуется и
что надо
бы пристроить его к какому
ни на есть рукомеслу.
—
Что ж так? Секал ты его много,
что ли?.. Ох, сват, не худо
бы, кабы и ты тут же себя маненько, того… право слово! — сказал, посмеиваясь, рыбак. — Ну, да бог с тобой! Рассказывай, зачем спозаранку,
ни свет
ни заря, пожаловал, а? Чай, все худо можется, нездоровится… в людях тошно жить… так стало тому и быть! — довершил он, заливаясь громким смехом, причем верши его и все туловище заходили из стороны в сторону.
—
Что мне говорить, — возразила Анна, знавшая наперед:
что бы она
ни сказала, муж все-таки поставит на своем.
Иной раз целый день хлопочет подле какого-нибудь дела, суетится до того,
что пот валит с него градом, а как придет домой, так и скосится и грохнет на лавку, ног под собой не слышит; но сколько Глеб или сын его Василий
ни умудрялись, сколько
ни старались высмотреть, над
чем бы мог так упорно трудиться работник, дела все-таки никакого не находили.
Тем
бы, может статься, дело и покончилось, если б Аким не показал виду; но Аким, таивший всегда недоброжелательство к молодому парню, не выдержал: он обнаружил вдруг такой азарт,
что все, кто только
ни находились при этом, даже Ванюша и его собственный Гришутка, — все покатились со смеху.
Давно пора
бы дома быть, ан лих — не дается; куда
ни глянет, все поляна идет; и не знать,
что такое!
Он сам не мог
бы растолковать, за
что так сильно ненавидел того, который, пользуясь всеми преимуществами любимого сына в семействе, был тем не менее всегда родным братом для приемыша и
ни словом,
ни делом,
ни даже помыслом не дал повода к злобному чувству.
Глеб не терпел возражений. Уж когда
что сказал, слово его как свая, крепко засевшая в землю, —
ни за
что не спихнешь! От молодого девятнадцатилетнего парня, да еще от сына, который в глазах его был
ни больше
ни меньше как молокосос, он и подавно не вынес
бы супротивности. Впрочем, и сын был послушен — не захотел
бы сердить отца. Ваня тотчас же повиновался и поспешил в избу.
— Не говорил я тебе об этом нашем деле по той причине: время, вишь ты, к тому не приспело, — продолжал Глеб, — нечего было заводить до поры до времени разговоров, и дома у меня ничего об этом о сю пору не ведают; теперь таиться нечего: не сегодня, так завтра сами узнаете… Вот, дядя, — промолвил рыбак, приподымая густые свои брови, — рекрутский набор начался! Это, положим, куда
бы ни шло: дело, вестимо, нужное, царство без воинства не бывает; вот
что неладно маленько, дядя: очередь за мною.
— Какой
бы он там чужак
ни был — все одно: нам обделять его не след; я его не обижу! — продолжал Глеб. — Одно то,
что сирота:
ни отца,
ни матери нету. И чужие люди, со стороны, так сирот уважают, а нам и подавно не приходится оставлять его. Снарядить надо как следует; христианским делом рассуждать надо, по совести, как следует! За
что нам обижать его? Жил он у нас как родной, как родного и отпустим; все одно как своего
бы отпустили, так, примерно, и его отпустим…
Все это куда
бы еще
ни шло, если
бы челнок приносил существенную пользу дому и поддерживал семейство; но дело в том,
что в промежуток десяти-двенадцати лет парень успел отвыкнуть от родной избы; он остается равнодушным к интересам своего семейства; увлекаемый дурным сообществом, он скорей употребит заработанные деньги на бражничество; другая часть денег уходит на волокитство, которое сильнейшим образом развито на фабриках благодаря ежеминутному столкновению парней с женщинами и девками, взросшими точно так же под влиянием дурных примеров.
Причина обиды заключалась в том будто
бы,
что дядя держал его в доме как простого работника — не давал ему
ни в
чем распоряжаться.
Из дальнейших объяснений его оказывалось,
что именно вот эта-то цель и задерживала его в доме Глеба. На самом деле Захар знал очень хорошо,
что куда
бы он
ни пошел — на фабрику ли, на сахарный ли завод или к другим рыбакам, — это все едино-единственно, держать его нигде не станут: придется шляться без места и, следовательно, без хлеба.
Но Дуне во сто раз легче было
бы снести его побои,
чем видеть, как вдруг,
ни с того
ни с сего переменился он и,
что всего хуже, не объяснял даже ей причины своего неудовольствия.
Но как
бы там
ни было, был ли всему виной Захар или другой кто, только тетушке Анне много раз еще после того привелось утешать молоденькую сноху свою. К счастию еще, случалось всегда так,
что старик ничего не замечал. В противном случае, конечно, не обошлось
бы без шуму и крику;
чего доброго, Гришке довелось
бы, может статься, испытать, все ли еще крепки были кулаки у Глеба Савиныча; Дуне, в свой черед, пришлось
бы тогда пролить еще больше слез.
Уже час постукивала она вальком, когда услышала за спиною чьи-то приближающиеся шаги. Нимало не сомневаясь,
что шаги эти принадлежали тетушке Анне, которая спешила, вероятно, сообщить о крайней необходимости дать как можно скорее груди ребенку (заботливость старушки в деле кормления кого
бы то
ни было составляла, как известно, одно из самых главных свойств ее нрава), Дуня поспешила положить на камень белье и валек и подняла голову. Перед ней стоял Захар.
Родного сына, самого Ваню, не помиловал
бы он —
ни за
что не помиловал
бы за воровство.
— Оборони, помилуй бог! Не говорил я этого; говоришь: всяк должен трудиться, какие
бы ни были года его. Только надо делать дело с рассудком… потому время неровно… вот хоть
бы теперь: время студеное, ненастное… самая
что ни на есть кислота теперь… а ты все в воде мочишься… знамо, долго ли до греха, долго ли застудиться…
— Тихо можно обделать, никто даже
ни…
ни… не ворохнется. И то сказать, рази воры какие пришли?
Чего им полошиться-то?.. Пришел, взял, да и баста; свое добро взял, не чужое… Ты не воровать пришел… Смотри, брат, тебя
бы не обворовали.
Он сообразил, однако ж, всю необходимость запереть дверь каморы; сундук, топор, окно — все это можно было привести в порядок завтра, но во
что бы то
ни стало надо запереть камору; а ключ и замок никак между тем не отыскивались.
И, как
бы утомленный такой длинной речью, Герасим медленно, едва передвигая ноги, подошел к двери харчевни. Он провел тут несколько минут, но, сколько
ни напрягал свой слух, ничего не мог расслышать из разговора приятелей, кроме того разве,
что Захар называл товарища соломенной душой, фалалеем, смеялся и хлопал его по плечу, между тем как Гришка ругал его на все корки.
Мороз пробежал по всем суставчикам приемыша, и хмель, начинавший уже шуметь в голове его, мгновенно пропал. Он круто повернул к двери и шмыгнул на улицу. Захар, больше владевший собою, подошел к Герасиму, успевшему уже сменить батрака за прилавком, потом прошелся раза два по кабаку, как
бы ни в
чем не бывало, и, подобрав штофы под мышки, тихо отворил дверь кабака. Очутившись на крыльце, он пустился со всех ног догонять товарища.
Неточные совпадения
Случись, работой, хлебушком // Ему
бы помогли, // А вынуть два двугривенных — // Так сам
ни с
чем останешься.
Скотинин. Люблю свиней, сестрица, а у нас в околотке такие крупные свиньи,
что нет из них
ни одной, котора, став на задни ноги, не была
бы выше каждого из нас целой головою.
Г-жа Простакова. Хотя
бы ты нас поучил, братец батюшка; а мы никак не умеем. С тех пор как все,
что у крестьян
ни было, мы отобрали, ничего уже содрать не можем. Такая беда!
Стародум. Как! А разве тот счастлив, кто счастлив один? Знай,
что, как
бы он знатен
ни был, душа его прямого удовольствия не вкушает. Вообрази себе человека, который
бы всю свою знатность устремил на то только, чтоб ему одному было хорошо, который
бы и достиг уже до того, чтоб самому ему ничего желать не оставалось. Ведь тогда вся душа его занялась
бы одним чувством, одною боязнию: рано или поздно сверзиться. Скажи ж, мой друг, счастлив ли тот, кому нечего желать, а лишь есть
чего бояться?
Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому
что не в состоянии сознать себя в связи с каким
бы то
ни было порядком явлений…