Неточные совпадения
«С начатия-то тебя как словно маненько и пощипывает; а там ничего, нуждушки мало! С холоду-то, знамо, человек крепнет», — утверждал всегда старый рыбак. И что могла, в
самом деле, значить стужа для человека, который в глубокую осень, в
то время как Ока начинала уже покрываться салом и стынуть, проводил несколько часов в воде
по пояс!
Глеб не обнаружил, однако ж, своего неудовольствия Акиму: все ограничилось,
по обыкновению, двумя-тремя прибаутками и смехом;
то же
самое было в отношении к другим, более или менее полезным выдумкам работника.
Трудно предположить, однако ж, чтоб мальчик его лет, прожив пять зимних месяцев постоянно, почти с глазу на глаз с одними и
теми же людьми, не сделался сообщительнее или
по крайней мере не освободился частию от своей одичалости; это дело
тем невероятнее, что каждое движение его, даже
самые глаза, смотревшие исподлобья, но
тем не менее прыткие, исполненные зоркости и лукавства, обозначали в нем необычайную живость.
Со всем
тем Глеб не пропускал ни одного из
тех плотов, которые прогоняют
по Оке костромские мужики, чтобы не расспросить о цене леса;
то же
самое было в отношении к егорьевским плотникам, которые толпами проходили иногда
по берегу, направляясь из Коломны в Тулу.
В
самом деле, на
той стороне Оки виднелись люди. Хотя они казались ничуть не больше мизинца, однако ж
по движению их ясно можно было заключить, что они высматривали удобопроходимые места и готовились спуститься на реку.
Но и путешественники, которых числом было шесть, хотя и внимательно, казалось, прислушивались к голосам людей, стоявших на берегу,
тем не менее, однако ж, все-таки продолжали идти своей дорогой. Они как словно дали крепкий зарок ставить ноги в
те самые углубления, которые производили лаптишки их предводителя — коренастого пожилого человека с огромною пилою на правом плече; а
тот, в свою очередь, как словно дал зарок не слушать никаких советов и действовать
по внушению каких-то тайных убеждений.
— Перестань, братец! Кого ты здесь морочишь? — продолжал Ваня, скрестив на груди руки и покачивая головою. —
Сам знаешь, про что говорю. Я для эвтаго более и пришел, хотел сказать вам: господь, мол, с вами; я вам не помеха! А насчет,
то есть, злобы либо зависти какой, я ни на нее, ни на тебя никакой злобы не имею; живите только
по закону, как богом показано…
Красный угол был выбелен; тут помещались образа, остальные части стен, составлявшие продолжение угла, оставались только вымазанными глиной; медные ризы икон, вычищенные мелом к светлому празднику, сверкали, как золото; подле них виднелся возобновленный пучок вербы, засохнувшая просфора, святая вода в муравленом кувшинчике, красные яйца и несколько священных книг в темных кожаных переплетах с медными застежками —
те самые,
по которым Ваня учился когда-то грамоте.
И
то сказать, дядя: задалось нам, вишь ты, дельце одно; со дня на день жду, приведется нам погоревать маненько; вот поэтому-то
самому более и хлопочу, как бы скорее сладить, парня нашего вылечить; все
по крайности хоть утеха в дому останется…
— Не говорил я тебе об этом нашем деле
по той причине: время, вишь ты, к
тому не приспело, — продолжал Глеб, — нечего было заводить до поры до времени разговоров, и дома у меня ничего об этом о сю пору не ведают; теперь таиться нечего: не сегодня, так завтра
сами узнаете… Вот, дядя, — промолвил рыбак, приподымая густые свои брови, — рекрутский набор начался! Это, положим, куда бы ни шло: дело, вестимо, нужное, царство без воинства не бывает; вот что неладно маленько, дядя: очередь за мною.
Гришка между
тем простился уже с товарищем своей юности: он отошел немного поодаль; голова его опущена, брови нахмурены, но темные глаза, украдкой устремляющиеся
то в одну сторону двора,
то в другую, ясно показывают, что печальный вид принят им
по необходимости, для случая, что
сам он слабо разделяет семейную скорбь.
Как ни подкреплял себя молодой рыбак мыслью, что поступком своим освободил старика отца от неправого дела, освободил его от греха тяжкого, как ни тверда была в нем вера в провидение, со всем
тем он не в силах удержать слез, которые
сами собою текут
по молодым щекам его…
— Пожалуй, коли хошь, пойдем вместе: я
те проведу, — неожиданно проговорил мельник, — я и
то собирался в
ту сторону…
Сам увидишь, коли не по-моему будет: не наймешь его, наперед говорю!
Все шло, по-видимому,
самым обыкновенным порядком, и только главные действующие лица —
те самые, от кого бы следовало ожидать всего более радости, — казались как будто недовольными.
По той же
самой причине каждый из гостей хотя и целовался
по нескольку десятков раз с молодым, но никто не замечал нахмуренного лица его.
Скажи ему, хуже еще упрется; ину пору
сам видит: дело ты говоришь, а перемены все нет никакой; что сказал наперед: худо ли, хорошо ли, на
том и поставит —
по его чтоб было!..
Сама говорю так-то, а у
самой так вот
по сердцу-то и подкатилось, словно и невесть о какой беде толкую ему: до
того довел, касатка!
— Ну, точно, были это они вечор здесь,
сам видел, своими глазами; уж так-то гуляли… и-и! То-то вот, говорил тебе тогда:
самый что ни есть пропащий этот твой Захарка! Право же, ну; отсохни мои руки, коли годится тебе такой человек; не
по тебе совсем…
— Не о себе говорю, дружище! — произнес, поддразнивая, Захар. — Мое дело сторона; нонче здесь, завтра нет меня! Не с чего шуму заводить: взял пачпорт, да и был таков;
сами по себе живем; таким манером, Глеб ли, другой ли хозяин, командовать нами не может никто; кричи он, надсаживайся: для нас это все единственно; через это нас не убудет! Тебе с ним жить: оттого, примерно, и говорю; поддавайся ему, он
те не так еще скрутит!..
—
Самую что ни на есть мелкую пташку, и
ту не оставляет господь без призрения, Глеб Савиныч, и об
той заботится творец милосердный! Много рассыпал он
по земле всякого жита, много зерен на полях и дорогах! Немало также и добрых людей посылает господь на помощь ближнему неимущему!.. Тогда… тогда к тебе приду, Глеб Савиныч!
По мере приближения к цели сердце его все сильней и сильней сдавливалось
тем невыразимо тягостным волнением, какое приводится испытывать каждому в минуты, предшествующие свиданию после долгой разлуки. В поспешности человека, который бежит на свидание
самое радостное, заключается, кажется, столько же желания скорее освободиться от этого тягостного волнения, сколько нетерпения обнять близких сердцу.
Отерев мокрые пальцы свои о засученные полы серой шинели, Ваня прошел мимо детей, которые перестали играть и оглядывали его удивленными глазами. Ребятишки проводили его до
самого берега. Два рыбака, стоя
по колени в воде, укладывали невод в лодку.
То были, вероятно, сыновья седого сгорбленного старика, которого увидел Ваня в отдалении с саком на плече.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).
По неопытности, ей-богу
по неопытности. Недостаточность состояния…
Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий.
Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь
по своей части, а я отправлюсь
сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Почтмейстер.
Сам не знаю, неестественная сила побудила. Призвал было уже курьера, с
тем чтобы отправить его с эштафетой, — но любопытство такое одолело, какого еще никогда не чувствовал. Не могу, не могу! слышу, что не могу! тянет, так вот и тянет! В одном ухе так вот и слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь, как курица»; а в другом словно бес какой шепчет: «Распечатай, распечатай, распечатай!» И как придавил сургуч —
по жилам огонь, а распечатал — мороз, ей-богу мороз. И руки дрожат, и все помутилось.
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как
сам Шалашников! // Да
тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит
по миру, // Не отойдя сосет!
Да тут беда подсунулась: // Абрам Гордеич Ситников, // Господский управляющий, // Стал крепко докучать: // «Ты писаная кралечка, // Ты наливная ягодка…» // — Отстань, бесстыдник! ягодка, // Да бору не
того! — // Укланяла золовушку, //
Сама нейду на барщину, // Так в избу прикатит! // В сарае, в риге спрячуся — // Свекровь оттуда вытащит: // «Эй, не шути с огнем!» // — Гони его, родимая, //
По шее! — «А не хочешь ты // Солдаткой быть?» Я к дедушке: // «Что делать? Научи!»