— Экой ты, братец ты мой, какой человек несообразный! Заладил: пособи да пособи! Застала, знать, зима в летней одежде, пришла нужда поперек живота, да по чужим дворам: пособи да пособи! Ну, чем же я тебе пособлю, сам возьми
в толк!
— Вестимо, толком говори, — продолжала жена, — слушаешь, слушаешь,
в толк не возьмешь… вертит тебя только знает!.. Ты толком скажи: возьмешь, что ли, их в дом-от?
— Ей-богу, право! Сам сказал; сначала-то уж он и так и сяк, путал, путал… Сам знаешь он какой: и
в толк не возьмешь, так тебя и дурит; а опосля сам сказал: оставлю его, говорит, пускай живет!
Да, было чем порадоваться на старости лет Глебу Савинову! Одного вот только не мог он взять
в толк: зачем бы обоим ребятам так часто таскаться к соседу Кондратию на озеро? Да мало ли что! Не все раскусят старые зубы, не все смекает старая стариковская опытность. Впрочем, Глеб, по обыкновению своему, так только прикидывался. С чего же всякий раз, как только Гришка и Ваня возвращаются с озера, щурит он глаза свои, подсмеивается втихомолку и потряхивает головою?..
«Что это, прости господи! — ни себе, ни людям!» — думал Глеб, который никак не мог взять
в толк причины отказов старика; он не понимал ее точно так же, как не понимал, чтобы смерть жены могла заставить дедушку Кондратия наложить на себя обещание вечного поста.
Неточные совпадения
— Коли
в тебя уродился, так хоть сто лет проживет,
толку не будет, — проговорил рыбак, пристально взглянув на мальчика.
— Полно, сват, что пустое говорить! Года твои точно не старые, да
толку в том мало! С чего ж тебя никто не держит-то, а?
— Ну, что ты
в самом деле умом-то раскидываешь? — промолвила она полуворчливо-полуласково. — Ты говори
толком… Ну, что,
в самом деле…
— И ты туда же! Ну, видно, и
в твоей голове
толк есть! — отозвался Глеб.
Старый рыбак никогда не ошибался: закат солнца, большая или меньшая яркость утренней зари, направление ветра, отблеск воды, роса, поздний или ранний отлет журавлей — все это осуществляло для него книгу,
в которой он читал так же бойко и с разумным
толком, как разумный грамотей читает святцы.
— Полно тебе, дура голова! Ну, чего ты, чего? Погодим еще: авось какой-нибудь рассудок да будет… Не махонькие они: свой
толк в голове есть. Знамо, кто себе враг! На беду не полезут.
Прислонившись спиной к стене, он изредка лишь потряхивал волосами; вмешаться
в разговор и замять как-нибудь отцовскую речь он не мог: во-первых, отец не дал бы ему вымолвить слова, и, наконец, хоть до завтра говори ему, все-таки никакого
толку не выйдет, все-таки не послушает, хуже еще упрется; во-вторых, приличие своего рода запрещало Ване вмешаться
в беседу: он знал, что сидит тут
в качестве жениха, и, следовательно, волей-неволей должен был молчать.
— Нет, Васька дома останется взамен Гришки. Отпущу я его на заработки! А самому небось батрака нанимать, нет, жирно будет! Они и без того денег почитай что не несут… Довольно и того, коли один Петрушка пойдет
в «рыбацкие слободы»… Ну, да не об этом
толк совсем! Пойдут, стало быть, Васькины рубахи; а я от себя целковика два приложу: дело ихнее — походное, понадобится — сапожишки купить либо другое что,
в чем нужда встренется.
— Опять за свое! Ты что ни говори ему, он все свое поет! — воскликнул Глеб, махнув рукою. — Я ж те говорю — никто другой, слышь, я говорю: не твоя, выходит, об этом забота; знаю я, каков ты есть такой, мое это дело! Коли зову, стало,
толк в этом вижу!..
— Было время, точно, был во мне
толк… Ушли мои года, ушла и сила… Вот толк-то
в нашем брате — сила! Ушла она — куда ты годен?.. Ну, что говорить, поработал и я, потрудился-таки, немало потрудился на веку своем… Ну, и перестать пора… Время пришло не о суете мирской помышлять, не о житейских делах помышлять надо, Глеб Савиныч, о другом помышлять надо!..
Как толк-то
в работе есть, видишь, труды не напрасны…
— Вот тут у меня гуртовщики стоят: их, что ли, порасспросить, — сказал Герасим, умышленно растягивая каждое слово. — Я
в этом товаре
толку не знаю. Их нешто привести — поглядеть.
Последние слова понравились Манилову, но
в толк самого дела он все-таки никак не вник и вместо ответа принялся насасывать свой чубук так сильно, что тот начал наконец хрипеть, как фагот. Казалось, как будто он хотел вытянуть из него мнение относительно такого неслыханного обстоятельства; но чубук хрипел, и больше ничего.
— Да, — заметил Николай Петрович, — он самолюбив. Но без этого, видно, нельзя; только вот чего я
в толк не возьму. Кажется, я все делаю, чтобы не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета.
Суета света касалась ее слегка, и она спешила в свой уголок сбыть с души какое-нибудь тяжелое, непривычное впечатление, и снова уходила то в мелкие заботы домашней жизни, по целым дням не покидала детской, несла обязанности матери-няньки, то погружалась с Андреем в чтение,
в толки о «серьезном и скучном», или читали поэтов, поговаривали о поездке в Италию.
Неточные совпадения
А ведь долго крепился давича
в трактире, заламливал такие аллегории и екивоки, что, кажись, век бы не добился
толку.
Но радость их вахлацкая // Была непродолжительна. // Со смертию Последыша // Пропала ласка барская: // Опохмелиться не дали // Гвардейцы вахлакам! // А за луга поемные // Наследники с крестьянами // Тягаются доднесь. // Влас за крестьян ходатаем, // Живет
в Москве… был
в Питере… // А
толку что-то нет!
На радости целуются, // Друг дружке обещаются // Вперед не драться зря, // А с
толком дело спорное // По разуму, по-божески, // На чести повести — //
В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда делу спорному // Решенья не найдут, // Покуда не доведают // Как ни на есть доподлинно: // Кому живется счастливо, // Вольготно на Руси?
Среди всех этих
толков и пересудов вдруг как с неба упала повестка, приглашавшая именитейших представителей глуповской интеллигенции
в такой-то день и час прибыть к градоначальнику для внушения. Именитые смутились, но стали готовиться.
Понятно, как должен был огорчиться бригадир, сведавши об таких похвальных словах. Но так как это было время либеральное и
в публике ходили
толки о пользе выборного начала, то распорядиться своею единоличною властию старик поопасился. Собравши излюбленных глуповцев, он вкратце изложил перед ними дело и потребовал немедленного наказания ослушников.