Лес

Игорь Власов, 2017

Полгода назад стажёр космической курьерской службы Ник Соболев случайно оказался на спрятанной в космосе планете Терриус. Она очень похожа на Землю, но хранит в себе много загадок. Вместе со своими новыми друзьями Ник отправляется в Лес, чтобы найти затерянный в его чаще Старый Город, в котором каждый участник экспедиции надеется найти ответы на свои вопросы. Но у Леса свои тайны.

Глава 1

В воздухе мелькнула тень, на мгновение заслонив, клонившийся к горизонту багровый диск Орфиуса. Тварь оказалась большой размером с лошадь, не меньше. Ник присел, пропуская ее над головой, и с размаху вогнал в брюхо копье. Древко с треском переломилось, и шестилап, утробно ревя, покатился по земле. Ник отбросил ненужный обломок в сторону, быстро извлёк из ножен меч и в два прыжка нагнал пытающуюся подняться тварь. Рискуя угодить под мощные удары когтистых лап, он несколько раз вонзил клинок в незащищенное чешуей горло и проворно отскочил в сторону. Тварь захрипела, в последний раз лязгнула острыми клыками и, неуклюже завалившись, испустила дух.

Ник тяжело дышал и отупело смотрел в мертвый оскал зверюги, до конца не веря, что чудом избежал гибели. Спасибо рефлексам — не подвели!

Вдруг сверху ручейками посыпалась гранитная крошка. Ник, не раздумывая метнулся за ближайший валун, вжавшись лопатками в холодный камень. Туда, где он только что стоял, грузно пружиня шестью мощными лапами, спрыгнула еще одна тварь. Шестилап шумно втянул ноздрями воздух, оскалил желтые клыки и, принюхиваясь, принялся водить из стороны в сторону мохнатой мордой в поисках так неожиданно ускользнувшей добычи. Ник, стараясь сдержать прерывистое дыхание, скосил глаза и внимательно следил за хищником из каменного укрытия.

Эта зверюга была значительно крупнее первой — матерая, сразу видно. Нику еще не доводилось сталкиваться с подобными тварями, но подсознательно он чувствовал, что животное опытное, очень опасное, и первая же ошибка может стоить ему жизни. Их разделяло каких-то десять шагов, не больше, и было ясно, что схватки не избежать. Густая шерсть, толстыми паклями спадающая с тяжелого лба, закрывала глаза твари и не давала понять, куда в данный момент обращен хищный взгляд. Долго так продолжаться не могло — рано или поздно тварь учует его. Ник, стараясь не шуметь, поочередно вытер вспотевшие ладони о штанины и удобнее перехватил меч, готовясь к прыжку.

Вдруг за насыпью раздался резкий предостерегающий окрик, затем — шум борьбы и пронзительный крик Клео.

Шестилап на мгновение замер, высоко задрав раскрытую пасть. Густая зеленоватая слюна, пузырясь на заостренных неровных клыках, тягучими ручейками потекла на землю. Лучшего момента могло и не представиться. Ник, отбросив сомнения, выскользнул из-за валуна и одним длинным прыжком подскочил к шестилапу. Тварь в последний момент заметила движение и дернулась, пытаясь перехватить нападающего передними лапами. Но Ник, изогнувшись, ушел от смертельного захвата и сильно — по рукоятку — всадил стальное лезвие в нижнюю челюсть зверя. Меч Гора почти без сопротивления прошел через нёбо в мозг. В горле шестилапа забулькало, тварь страшно захрипела и, обдав Ника смрадом, начала медленно заваливаться на него. Ник быстро откатился в сторону, выпустив оружие из рук. Раздался шум рухнувшего тела, и наступила звенящая тишина.

Стоя на четвереньках, Ник бросил тревожный взгляд в сторону насыпи — что там произошло? В ушах продолжал вибрировать отчаянный крик девушки. Ник вскочил на ноги, торопливо дернул меч за рукоять, но его заклинило. Тяжелая башка шестилапа была неестественно вывернута: из-за перекоса мощных челюстей лезвие меча защемило. Секунду поколебавшись, Ник ухватился руками за длинные клыки мертвой твари и, поднатужившись, вернул голове естественное положение. На этот раз меч вышел без затруднения.

Ник брезгливо отер его о штанину и уже намеревался убрать в ножны, как наверху снова захрустела галька. Он вскинул голову, цепким взглядом осматривая кромку насыпи: кто-то быстро взбирался по противоположной стороне. Ник уже было собрался отступить к своему недавнему убежищу, как на темнеющей гряде показалась всклокоченная голова Сита.

— Ник! — обрадованно заорал он. — Всё в порядке? — тут Сит разглядел безжизненное тело твари и быстро затараторил: — Ого-го! Ну ты, Ник, даешь!

А ты молодец, Ник! В одиночку шестилапа завалить — это тебе не за дымовиками в Лес-то сходить!

— Постой, Сит, — перебил мальчишку Ник. — Что с Клео? — он старался говорить спокойно, но голос предательски дрогнул: — Жива?

— Да жива, жива! — Сит ловко скатился по пологому холму вниз. — Перепугалась слегка, конечно, но это так, ясно дело, с непривычки, — он тщательно отряхнул свои видавшие виды штаны и деловито склонился над шестилапом. — Хороший удар, Ник, — окончив осмотр, изрек мальчик. — Только вот никак в толк не возьму, как это ты к нему так близко подобраться исхитрился, а? На этих тварей, окромя как с копьем, и не ходят ведь. Вон альвар, молодец, шагов с пятнадцати прямо в глаз засадил, — Сит гордо взглянул на Ника, будто это именно он разделался с тварью. — Тот прямо перед нами спрыгнул. Я девчонку-то в сторону, за валуны потащил. А она вместо того, чтоб по-тихому, как заорет! Мы все аж окаменели от неожиданности, — Сит растянул в улыбке губы. — Ну и тварь тоже, поди, такого не ожидала. Замерла вся, ну а Гунн-Tepp, недолго думая, ей в глаз-то и того, — Сит развел руки в стороны: — Вот настолько копье вошло. Если не веришь, пойди сам взгляни. Шептун правильно говорил, эти твари всю дорогу за нами шли. Может, и от самого Костяного Хребта даже, — мальчишка вдруг осекся, схватив Ника за руку. — Так, Ник, дурья моя голова, — понизив голос, быстро зашептал он, — тут неподалеку, должно быть, третья где-то рыскает, — он принялся озираться, пятясь к валуну, за которым недавно прятался Ник.

— Ну, если ты вон о той, — Ник не удержался от улыбки, — то, думаю, сейчас она не опасней твоих дымовиков будет.

Сит с нескрываемым удивлением уставился на мертвого шестилапа, обмякшей грудой лежавшего в стороне. Потом осторожно приблизился к нему и с опаской потыкал копьем в опавший бок. Мальчик, видно, хотел что-то сказать, но тут сверху раздался зычный голос альвара:

— Хорошая работа, Ник! — Гунн-Tepp стоял в полный рост и махал им рукой. — Поднимайтесь! Шептун говорит, что эта — последняя. Думаю, здесь на ночь и остановимся. Место неплохое. Какая-никакая, а возвышенность.

* * *

Огонь горел с веселым потрескиванием, высоко выбрасывая искры. Это был, пожалуй, первый раз за все время пути, когда они вот так, не таясь от тварей и не экономя дрова, жгли костер. Высокие языки пламени хорошо освещали место ночевки, давая помимо тепла еще и некоторое ощущение безопасности. Перед тем как расположиться на ночлег, всегда осторожный Шептун долго молчал, закрыв глаза — словно прислушиваясь. Потом протяжно вздохнул и объявил, что поблизости нет ни одной опасной твари и можно смело остановиться тут. Как он умудрялся так точно чувствовать лесных монстров, Ник не понимал. Но факт есть факт — старик ни разу не ошибся.

Взять хотя бы последний случай. Еще днем всех предупредил, что за ними по пятам идет семейство шестилапов. И даже число тварей правильно указал. Ник с Гунн-Терром спорить не стали, хотя ни тот ни другой ничего подозрительного не заметили. Сит же сумным видом подтвердил, будто и он что-то там почувствовал. Клео только пожала плечами — мол, делайте, как считаете нужным.

По совету Шептуна решили не дожидаться темноты, а устроить тварям встречу в наиболее выгодном для людей месте. Из его объяснений выходило, что шестилапы особым умом не отличаются и обычно охотятся в темное время суток, предпочитая нападать на одинокую добычу. Но сейчас, по словам старика, они были очень голодны. Чудом уцелев во время Исхода, твари рыскали по всей округе в поисках пищи, пока не учуяли людской след.

Впереди, немного правее, охотники заметили возвышающуюся над саванной длинную, неизвестно куда ведущую насыпь. Издалека могло показаться, что сооружение — дело человеческих рук, однако, когда отряд подошел ближе, стало ясно, что это разрушенная горная гряда. Осадки и ветер за сотни тысяч лет стесали гору до основания, оставив лишь нагромождения крупных валунов и спрессованные пласты гранитной крошки.

Бордовый диск Орфиуса клонился к закату. Надо было торопиться: закаты на Терриусе короткие. Охотники решили разделиться, чтобы успеть засветло подобрать место для засады. Ник с Ситом вызвались обследовать гряду по верху. Остальные двинулись вдоль насыпи.

Быстро вскарабкавшись на гребень, Ник огляделся. Практически параллельно этой насыпи шла вторая, а между ними, извиваясь змеей, пролегало давно высохшее русло когда-то полноводной реки. Возможно, в стародавние времена здесь на многие километры тянулись глубокие каньоны.

Взгляд сразу уткнулся в несколько огромных гранитных плит, причудливо наваленных друг на друга. Сверху эта конструкция напоминала карточный домик, сложенный расшалившимся великаном. Если бы людям удалось забраться на них, то лучшего места для засады можно и не искать.

Ник обернулся, ища взглядом Сита. Мальчишка стоял еще внизу, размахивая руками. Видать, что-то выяснял у Шептуна. Альвар тревожно оглядывал округу, а Серый вообще куда-то запропастился. То ли остался внизу, то ли незаметно прошмыгнул вперед.

Ник решил никого не дожидаться и стал медленно спускаться к руслу. Под ногами, похрустывая, каменными ручейками осыпалась гранитная крошка. Ник еще подумал, что это очень даже неплохо. Когда стемнеет, шестилапы не смогут бесшумно к ним подкрасться — скрежет гравия выдаст их приближение. Если вообще, конечно, эти твари не плод воображения старика. Сам Ник никаких признаков опасности, хоть убей, не замечал. Тишь да гладь. После испытаний, выпавших отряду во время перехода к Костяному Хребту, когда словно сама природа ополчилась против них, сейчас особенно казалось, что все треволнения остались далеко позади. Ник открыл уже рот, собираясь во весь голос поторопить Сита, как по спине пробежали холодные мурашки. Спасительные мурашки. Рефлексы опередили сознание: он резко пригнулся, больно опустившись на левое колено, и наугад, не глядя, нанес сильный удар копьем…

Ник поежился от неприятных воспоминаний и поближе придвинулся к костру.

Слава Ушедшим, что все хорошо закончилось. Точнее, спасибо Шептуну за его чутье. Воистину, предупрежден — значит вооружен. Девчонка, конечно, перепугалась и сейчас сидела в стороне от всех, насупившись. Видно, злилась на себя, а заодно и на других, что позволила эмоциям взять верх. И даже попытка Сита успокоить ее не возымела действия.

«Да как тут не испугаться? — Ник неспешно точил меч, украдкой наблюдая за Клео. — Ладно я, повидавший уже не одного подобного монстра после вынужденной посадки на эту планету. А она — жительница Города, знакомая с лесными тварями лишь по картинкам, да пару раз в своей жизни видевшая их на Арене? Прав был альвар, до последнего противившийся ее желанию отправиться в этот поход, — Ник вздохнул. — Но теперь уже ничего не поделаешь. Обратной дороги нет. Только вперед и желательно не задерживаясь. Шептун говорил, что после Исхода на время наступает затишье. Мол, старые твари все куда-то исчезают, — правда, Ник так и не понял, куда они, собственно, исчезают, — а новые только нарождаются. С этим местным Лесом одни загадки. Сколько уже на планете, а так до сих пор и не разобрался».

Его размышления прервал возглас альвара — Гунн-Tepp, давно наблюдавший, как Ник точит свой меч, не выдержал.

— Ник, дай-ка его мне, — воин привстал, протянув руки.

Не раздумывая, Ник развернул меч рукоятью вперед и передал его альвару. Тот бережно, двумя руками, принял оружие и некоторое время подержал, словно взвешивая. Затем большим пальцем потрогал острие и, одобрительно хмыкнув, принялся изучать эфес. Нике любопытством следил за манипуляциями. Он знал, что альвары — прирожденные воины, и был заинтригован неподдельным интересом Гунн-Teppa к оружию.

Тот долго крутил клинок, рассматривая со всех сторон. Несколько раз осторожно провел пальцем по долу, шевеля губами — словно разговаривал с мечом. Но особенно его привлекла тяжелая рифленая рукоять с большим шестиугольным навершием. Ник ее никогда так тщательно не рассматривал. Помнил, была там какая-то гравюра, но считал ее простым украшением. Наконец Гунн-Tepp со вздохом, в котором явственно прозвучали нотки сожаления, вернул меч хозяину и, чуть поколебавшись, все же спросил:

— Могу я поинтересоваться, откуда у тебя столь славное оружие, Ник?

— Здесь нет секрета, Гунн-Tepp. Этот меч принадлежал Гору, коменданту Башни, — Ник на секунду запнулся. — Он пал в бою с тварями во время Исхода. Прекрасный командир был…

— Да, — подтвердил Шептун. — Если бы не он, уйма народу бы полегла, — старик вздохнул. — Да и нам бы с вами тут не сидеть, разговоры разговаривать.

— А это не тот, случаем, Гор Рубака из рода Кельмов? — альвар с интересом взглянул на Шептуна.

— Тот самый, — Шептун вдруг широко улыбнулся. — Давно не слыхивал, чтоб его так кто величал.

— Альвары так его помнят, — серьезно ответил Гунн-Tepp. — Не много городских воинов у нас в почете. Он — да. — Альвар повернулся к девушке: — Помнишь, я рассказывал тебе про битву на рудниках Борра?

— О! — воскликнула Клео. — А я всегда считала, что это старая легенда!

— Легенда… — по тону альвара трудно было понять, хотел ли он передразнить девушку или просто повторил за ней сказанное.

— А что тогда случилось-то? — подал голос Сит. Видно было, что мальчишку так и распирает от любопытства.

— Что случилось? — Гунн-Tepp нахмурился. Его лоб прорезали глубокие морщины. — Битва большая была. — Немного поколебавшись, продолжил: — Степняки нарушили десятилетний договор о ненападении. Долго готовились, видать. Под видом мирных кочевников стянули к восточному подножию Белых скал большие силы и ночью атаковали поселения рудокопов, — Гунн-Терр замолчал, вспоминая. Его широкая ладонь плотно обхватила рукоять меча, и он — скорее машинально, чем обдуманно — на четверть вытянул лезвие из ножен. Потом, спохватившись, резко, с клацаньем загнал обратно.

— Почти всех вырезали. Кому повезло, укрылись на рудниках, принадлежащих клану Борра. Там совместно с альварами службу несли и стражи Города. Тогда, по тому самому договору, смешанные гарнизоны были. По три сотни воинов с каждой стороны. Не больше. А степняков — тьма.

Пылевики все заранее рассчитали: дороги к Городу под свой контроль взяли, чтоб ни один гонец за подмогой не проскользнул. Защитникам оставалось только по верху весточку слать. А по скалам — это вам не на коне по чисту полю! — альвар хмуро усмехнулся. — В общем, три, а то и четыре дня степняки выгадали. Но не больше: там уже объединенные силы анклава со скал бы спустились, да из Города войска подоспели.

Альвар замолчал. Тихо потрескивал огонь, редкими всполохами разгоняя сгустившуюся вокруг людей темноту. Под вечер небо затянули тяжелые тучи, плотной пеленой закрыв Доминию, или как ее еще тут называли Всевидящее Око. Ник поежился. Пожалуй, это была самая темная ночь со дня его аварийной посадки на Терриус. Он вгляделся в чернеющее небо: ни одной звезды, куда не кинь взгляд. Словно абсолютно черный купол накрыл планету. Впрочем, это было не так далеко от истины. Кто-то, когда-то и зачем-то закрыл искривленным пространством эту планетную систему, отрезав ее от остальной обитаемой Вселенной. Земные разведчики случайно наткнулись на этот аномальный космический объект. Вскоре в режиме строжайшей секретности поблизости от «Кокона» развернули исследовательскую базу. Земляне несколько лет бились над возможностью проникнуть в закрытый Мир. Специально для этого на дальних верфях инженеры создали несколько ультрасовременных челноков «Валькирия». Один из них и поручили доставить на базу ему, Нику Соболеву, стажеру космической курьерской службы.

Ник тяжело вздохнул — в тысячный раз на него накатил приступ самобичевания: «Доставил! Изменил сдуру маршрут в бортовом компьютере и вместо того чтобы передать столь ценный груз в компетентные руки, вломился сюда, как слон в посудную лавку!» Ник с трудом подавил новый, уже готовый сорваться, горестный вздох. Он снова взглянул вверх. Темная пелена облаков слабо фосфоресцировала зеленоватыми бликами. Доминия безуспешно пыталась пробиться сквозь сковавшую планету тьму.

— А что было дальше, а, Гунн-Tepp? — вернул Ника к действительности звонкий голос Сита.

Альвар отрешенно смотрел на огонь. На его лице не отражалось ни единой эмоции. Со стороны казалось, что воин полностью ушел в себя, не замечая происходящего вокруг. Но Ник уже знал, что впечатление обманчиво: Гунн-Терр ни на секунду не расслаблялся. Даже когда спал. Хотя несведущий человек мог запросто попасться на такую уловку. Профессиональный воин, телохранитель дочери Верховного, он последовал за подопечной в этот убийственный поход. По всему видно было, что Гунн-Tepp далеко не в восторге от решения Клео. Как же она все-таки сумела его убедить? Похоже, позволить ей одной идти в Лес он просто не мог. Ник бросил быстрый взгляд на воина: сидит вполоборота к Клео в отрешенной от всего мира позе, меланхолично вглядываясь в играющие языки пламени костра, а сам боковым зрением четко фиксирует девушку. Одна нога чуть подтянута под себя, правая рука расслабленно и будто случайно лежит рядом с якобы небрежно брошенными ножнами. Случись что — мгновенно окажется на ногах, готовый к схватке за свою подопечную.

Альвар нехотя повернул голову к Ситу:

— Хочешь знать, что было дальше?

Мальчишка в ответ неуверенно кивнул.

— Пылевики только в одном просчитались. За декаду до этого в плавильнях Борра произошла авария. Поэтому ко времени нападения большую часть слитков так и не успели спустить в лагерь рудокопов. И теперь то, ради чего этот набег и был задуман, оставалось на верхних складах под охраной гарнизона, — Гунн-Tepp легко поднялся со своего места, расколол о колено несколько увесистых веток и по очереди бросил их в огонь. — Так-то лучше будет, — он отряхнул ладони и вернулся на свое место. Костер жадно затрещал, всполохом взметнулись искры, разгоняя дым, повисший причудливым грибом над их стоянкой.

— Не дожидаясь рассвета, степняки полезли в атаку, — наконец продолжил свой рассказ Гунн-Tepp. — Бой шел весь день напролет. Степняки давили плотно, без перерывов, не давая защитникам передыха. Убитых сменяли свежие сотни. Рассказывали, что к вечеру все подножие скал было усыпано телами, а серые камни стали бурыми от запекшейся крови. Атаки прекратились только под самую ночь: в темноте по скользким камням особо не попрыгаешь! — альвар недобро хмыкнул. — Однако и в гарнизоне живых сотни две всего осталось. А тех, что к утру меч поднять смогли, и того меньше… Чуть рассвело, посланцы от их главного прискакали. Смекнули, кобыльи дети, что нахрапом укрепления не взять. А времени-то все меньше остается. Три-четыре дня — и подмога к защитникам подоспеет. А им еще слитки сверху спускать, да и схорониться с доверху гружеными обозами в степи-не то что налегке…

Альвар расшнуровал горлышко своего бурдюка и сделал несколько добрых глотков. Вытер тыльной стороной ладони губы, аккуратно зашнуровал бурдюк и только после этого продолжил:

— Пожалели, видать, скотоводы, что раньше времени рудокопов перерезали. На своих горбах пришлось бы теперь слитки со скал спускать. Ну да ладно! — альвар махнул рукой. — Разговор не о том. Так вот, посланцы вождя передали на словах, что, мол, кто сложит оружие, тому позволят без препятствий пройти в сторону Города. Остальным — как полагается, смерть, — Гунн-Терр помолчал немного, словно подбирая слова. — Ну, как я уже говорил, гарнизон смешанный был. Воины Борра, понятное дело, и слушать не стали. А вот стражи городские задумались. Видать, решили, что погибать за чужие рудники им не с руки будет. Ну, — Гунн-Терр снова замолк, потом нехотя добавил: — Доминия им судья. Как бы то ни было, побросали они оружие и вниз спустились. Даже раненых своих не взяли. Один Гор Рубака остался. Но это его потом так называть стали.

— И что, — не удержался от вопроса Сит, — степняки слово свое сдержали? — Мальчик давно уже пересел поближе к альвару. — Вот так вот просто: раз — и отпустили?

— Ага, — кивнул альвар, — сдержали. Только сначала глаза выкололи и руки поотрубали. Но ноги, как и обещали, оставили — иди не хочу, на все четыре стороны.

Ник и до этого слышал подобные рассказы от Рона, Валу да оттого же Шептуна. Но воспринимал их не то чтобы не всерьез, а как-то отстраненно. Вроде каких то страшилок, которые если когда-то где-то и случались, то так давно и далеко, что не имели к теперешней реальности никакого отношения. А вот сейчас он отчетливо понял, что это самая что ни на есть реальность. Что события эти самые, что ни на есть настоящие, не придуманные и, хуже того, вполне заурядные в этом Мире.

Ему вдруг стало страшно. Наверное, впервые в жизни так страшно. Ник испугался самого себя. Он с ужасом почувствовал, как его изнутри захлестывает горячая волна первобытной ненависти. Где-то глубоко, на самом дне его сознания, о котором он до сегодняшнего вечера и не подозревал, заворочалась, расправляя мохнатые плечи, здоровенная обезьяна с огромной сучковатой дубиной, готовая крушить без разбора всех и вся, кто не в ее стае. Ник вдруг с пронзительной ясностью осознал, что теперь мир безвозвратно раскололся для него на своих и чужих. И он готов убивать. Всех этих так называемых хомо сапиенсов, скрывающих под личиной разумности свою звериную дикость, злобу и бессмысленную жестокость, несвойственную даже хищным животным.

Ник почувствовал на себе пристальный взгляд и быстро повернул голову. Гунн-Tepp смотрел на него внимательно, чуть склонив голову, будто изучая. Это длилось долю секунды, затем альвар отвел взгляд, и его лицо вновь обрело отстраненную невозмутимость.

— Ты мне об этом не рассказывал, — произнесла молчавшая до этого Клео.

— Может, и зря, что не рассказывал, — хмуро ответил Гунн-Tepp. — Может, тут бы сейчас и не сидели.

— Да ладно вам, — встрял Сит. Глаза мальчишки горели в ожидании продолжения истории. — Даже глупому желтобрюху понятно, что степнякам верить нельзя. Да, Шептун?

— Все тебе ясно, все тебе понятно, — Шептун тяжело вздохнул и закашлялся. — Лес тебя побери! Подай-ка мне лучше бурдюк с водой, что-то совсем в горле пересохло.

Сит резво вскочил, пошарил в заплечном мешке и вытащил из закромов сразу два бурдюка. Один дал Шептуну, другой протянул Гунн-Терру:

— А что ты там про Рубаку Гора говорил?

— Гор в то время простым воином был. Молодым, да уже тогда смышленым. Защитников, еще способных биться, всего-то десятков пять осталось, не больше. Кто спать лег, кто доспехи к последнему бою правил, а кто и Ушедшим Прощальную песнь запел.

Один Гор суетиться начал. Забегал по округе, принялся арбалеты меж камней раскладывать. С одной стороны так вот, в рядок, поставит, потом шагов десять отмерит и — дальше крепить. После аккуратно принялся веревки к спусковым крючкам вязать, а другие концы — в пучок и к длинной жерди. Сначала все подумали, что умом парень тронулся, а как сообразили, так помогать кинулись.

Расчет простым оказался — изобразить, будто в ту ночь первое подкрепление в гарнизон подошло, а там, как говорится, не за горами и появление основных сил. Под покровом темноты все, кто еще мог ходить, неслышно поднялись чуть повыше на скалы. Там каждый зажег по два факела и, уже не таясь, разговаривая в полный голос да бряцая оружием, вернулись в гарнизон.

Решено было раненых к обороне привлечь, а заодно и мертвых для пущей убедительности. А что? — Гунн-Tepp повысил голос. — Воин-то и после смерти воином остается. Раненым дали жерди, от которых к взведенным арбалетам веревки шли, а мертвецов меж камней усадили. Шлемы надели да щитами наполовину прикрыли. Снизу поди разбери, что к чему. Много чего еще Гор за эту ночь придумал и успел сделать. Говорю же вам, смышленый парень был.

Гунн-Tepp глотнул из бурдюка и обвел присутствующих взглядом, словно хотел убедиться, что его слушают. Удовлетворенно кивнув, продолжил:

— Пылевики не дождались, пока совсем рассветет: так им невтерпеж было укрепление взять. Полезли всей толпой, как назойливые мелкие насекомые. Лезут, оскальзываются, вниз по камням скатываются: бойцы наши только-только все подступы смолой хорошенько пролили. Жалеть не стали — почти все запасы из печей плавильных на подножье вылили. Да, немало пылевиков на камнях поломалось. Другие перепачкались, как твари болотные, но карабкаться не перестали. Видать, пообещали им командиры хорошую награду. Когда же на расстояние полета стрелы приблизились, Гор приказал бочки со смолой запалить и скинуть их на головы пылевикам. Хорошо горело! — Гунн-Tepp смахнул вдруг выступившие на лбу крупные капли пота.

— Рассказывали, от жара трещало так, что эхо до следующего вечера не утихало, — он махнул рукой. — В общем, как огненным языком всех слизнуло, до самого подножия.

Но и это детей кобыльих не остановило. Переждали, пока огонь затухнет, и снова пошли по тропинкам карабкаться. Но, право дело, уже не так бойко, как поначалу. А когда болты железные с разных сторон запели, то передние и вовсе залегли. Сработала задумка Гора: пылевикам, видать, казалось, что по ним добрая сотня арбалетчиков прицельно бьет. Да к тому же и гарнизонные стрел не жалели.

Однако с подножия все больше и больше степняков поднималось. Передние ряды замерли, схоронившись от града стрел, кто где мог. А вновь прибывающим мест укромных уже и не хватать стало. Под каждый маломальский валун по дюжине кобыльих детей забилось, не меньше. Тут теперь либо вверх по открытому со всех сторон перевалу, либо вниз, так сказать, с позором отползать, — Гунн-Tepp прокашлялся, затем продолжил: — Как говорится, чаши весов аккурат посередине замерли. Куда спустя мгновение качнется, и Ушедшим невдомек было.

Ну, тут Гор, лихая его голова, как был с одним мечом, так и перемахнул плетенку да вниз на степняков кинулся. В гарнизоне все аж рты пооткрывали. А он давай пылевиков из-за валунов выковыривать! Руки-головы в разные стороны полетели, — альвар непроизвольно клацнул мечом о ножны. — Не ожидали кобыльи дети такого. Сгрудились, боясь под стрелы защитников попасть, друг другу мешают. Им бы скопом на него навалиться. А так… — Гунн-Tepp только махнул рукой. — Каждый сам за себя старался. Ну, он и крошил их кто где стоял.

Гунн-Tepp замолчал, словно задумавшись о чем-то, потом легко поднялся с земли, вытащил наугад из костра увесистое полено и, размахнувшись, с силой бросил его в сторону склона. Головешка, подвывая и разбрасывая снопы искр, скрылась в темноте.

Сит от нетерпения заерзал на месте.

— Ну а дальше-то что?

— Дальше? — Гунн-Tepp с удивлением взглянул на него, словно в первый раз увидел мальчишку. — Борры — хорошие воины. Правда, уж больно торговлей увлекаются! Так, глядишь, совсем военное дело забросят, — тут Гунн-Терр запнулся, бросил быстрый взгляд на Сита. — Впрочем, это не твоего ума дело!

Альвар отвернулся и уже буднично, ровным голосом продолжил:

— Защитники воспользовались замешательством степняков, бросились Гору на подмогу. Видно, гордость не позволила дальше в укрытии отсиживаться. Атаковали как в последний раз. Ну да так оно и было — погибать шли. Кобыльи дети дрогнули, не выдержав напора, — повернули назад. Скалы, скажу я вам, это не степь: Один единственный камешек, сорвавшись с вершины, может вызвать такой камнепад, только держись! Так и тут. Один степняк бросил оружие, за ним другой, и тут, глядишь, уже все пылевики бегут-толкаются, стараясь побыстрее на равнине оказаться.

Гунн-Tepp сделал паузу, словно желая привлечь к себе еще больше внимания. Но это было излишним: присутствующие с нескрываемым интересом слушали его рассказ. Ник с удивлением открыл для себя другую сторону личности альвара. До сегодняшнего дня тот казался ему бездушной машиной убийства, лишенной каких-либо эмоций. Ан нет, воин оказался хорошим рассказчиком, живо передавая своим простым, где-то даже неказистым языком картину произошедших событий.

— Так защитники и погнали их до самого низа. Не зря говорят — у страха глаза велики. А снизу-то не разобрать как следует, что там между скал происходит. Решили, видать, что подмога к гарнизону по верхам подошла. А значит, и основные силы горожан где-то рядом, — Гунн-Tepp вдруг хохотнул ни с того ни с сего. Заметив недоуменные взгляды слушателей, пояснил: — Помните битву в Ущелье мертвецов?

Клео кивнула, остальные недоуменно пожали плечами.

— Ладно, — Гунн-Tepp махнул рукой, — в другой раз, может, и расскажу. Тогда тьма пылевиков полегла. Так же вот их с земли и сверху к скалам прижали — ни один живым не ушел! Вот и сейчас, видать, испугались судьбу предшественников повторить. На лошадей повскакивали и к степям понеслись. Только пыль вверх! Ни шатров, ни утварь свою — ничего не взяли.

— Гунн-Tepp крякнул от удовольствия. — Да что там утварь, ни одного слитка награбленного не прихватили!

— А Гор-то что? — Сит первым озвучил витавший в воздухе вопрос. — Что с Гором-то случилось?

— С Гором? — альвар нахмурился. — Защитники — а тех, что на ногах могли держаться, с дюжину, наверно, осталось — сразу в свою победу не поверили. Так все стремительно произошло. А вот когда пыль за последними степняками осела, о Горе вспомнили. Нашли его едва живого среди камней и трупов. Думали, не жилец, а он вон как — оклемался. Только шрам на все лицо остался. Хорошо, глаз не выбило, — альвар замолчал и пристально посмотрел на Ника. — За подвиг мастера ему вот этот самый меч и изготовили. Полгода ковали, не меньше. Второго такого нет, Ник.