Неточные совпадения
— Останутся ты да брат Василий; а когда
мало, работника наймешь —
все сходнее…
А
все оттого, сам сказал:
мало смолоду били!..
Глеб не заметил, как наступило утро, как пробудились куры и голуби и как затем мало-помалу
все ожило вокруг.
— Так-то, так! Я и сам об этом думаю: родня немалая; когда у моей бабки кокошник горел, его дедушка пришел да руки погрел… Эх ты, сердечная! — прибавил, смеясь, рыбак. — Сватьев не оберешься, свояков не огребешься —
мало ли на свете всякой шушеры!
Всех их в дом пущать — жирно будет!
Все шло, однако ж, хорошо до тех пор, пока Аким продолжал мало-мальски трудиться.
Глеб долго смеялся над таким предложением: он вообще терпеть не мог
всего того, что мало-мальски отклоняет работника от прямого пути и назначения.
Да, было чем порадоваться на старости лет Глебу Савинову! Одного вот только не мог он взять в толк: зачем бы обоим ребятам так часто таскаться к соседу Кондратию на озеро? Да
мало ли что! Не
все раскусят старые зубы, не
все смекает старая стариковская опытность. Впрочем, Глеб, по обыкновению своему, так только прикидывался. С чего же всякий раз, как только Гришка и Ваня возвращаются с озера, щурит он глаза свои, подсмеивается втихомолку и потряхивает головою?..
Всюду между рядами остроконечных стогов сена, верхушки которых становились уже мало-помалу темнее неба, мелькали белые рубахи косарей; бабы и ребятишки тянулись длинными кривливыми вереницами по
всем направлениям; возы и лошади попадались на каждом шагу; кое-где артель работников, развалившись на росистой траве вокруг дымящегося котелка, собиралась ужинать; кое-где только что зажигались еще костры.
— Спроси у Ванюшки: он лучше моего скажет, — отвечал приемыш, украдкою взглядывая на хозяйского сына, который с видом раздумья чинил вершу и
мало обращал, по-видимому, внимания на
все происходившее вокруг.
Мало-помалу, однако ж, глаза его,
все еще не покидавшие спящего Нефеда, начали соловеть и смежаться; немного погодя зубастый парень растянулся наземь и, подложив под голову шапку, предался отдыху; примеру его последовали двое других товарищей.
Но это продолжалось
всего одну секунду; он опустил голову, и лицо его приняло снова строгое, задумчивое выражение. Мало-помалу он снова вмешался в разговор, но речь его была отрывиста, принужденна. Беседа шла страшными извилинами, предмет россказней изменялся беспрерывно между пильщиком и шерстобитом, но со
всем тем строгое, задумчивое лицо Глеба оставалось
все то же.
Повариха славная! — прибавил он, посматривая на Дуню, неловкость которой мало-помалу проходила, хотя она
все еще старалась отводить глаза свои от сына рыбака.
Молодое лицо, встревоженное горем, мало-помалу делалось покойнее; но, подобно озеру, утихающему после осенней бури, лицо Вани освещалось печальным, холодным светом; молодые черты его точно закалялись под влиянием какой-то непреклонной решимости, которая с каждой секундой
все более и более созревала в глубине души его.
Никто, может статься, не смыкал глаз в клетушках и сенях, но со
всем тем было так тихо, что муж и жена говорили шепотом; малейшая оплошность с их стороны, слово, произнесенное мало-мальски громко, легко могло возбудить подозрение домашних и направить их к задним воротам, чего никак не хотелось Глебу.
Как сказано выше, Глеб
мало обращал внимания на возраст детей своих: он держал
всех членов семейства без различия в ежовых рукавицах — потачки никому не давал.
Прелесть весеннего утра, невозмутимая тишина окрестности, пение птиц —
все это, конечно,
мало действовало на Глеба; со
всем тем, благодаря, вероятно, ветерку, который пахнул ему в лицо и освежил разгоряченную его голову, грудь старика стала дышать свободнее; шаг его сделался тверже, когда он начал спускаться по площадке.
Теперь понял он причину своей скуки — понял, чего ему хотелось, и потому возненавидел
всем сердцем
все, что мало-мальски относилось к жизни, его окружающей.
— А
мало что — до станового недалече: в Сосновке живет!» Расчет Глеба основывался на том, чтобы продержать Захара вплоть до зимы, то есть
все время, как будет продолжаться рабочая пора.
— Так вот ты какими делами промышляешь! — вскричал старик задыхающимся голосом. —
Мало того, парня погубил, совратил его с пути, научил пьянствовать, втравил в распутство всякое, теперь польстился на жену его! Хочешь посрамить
всю семью мою!
Всех нас, как злодей, опутать хочешь!.. Вон из моего дому, тварь ты этакая! Вон! Чтобы духу твоего здесь не было! Вон! — промолвил старик, замахиваясь кулаком.
— Мало-мало, а
все же надо! А ну, как рыба-то, пескари эти да колюшки… ну их совсем… как совсем перестанут ловиться?
При
всем том в настоящую минуту Гришка
мало помышлял о Захаре.
Мало-помалу перед ним открылась нескончаемая перспектива брусьев, балок, столбов и жердей, скрещенных на
все возможные лады, точно деревянная паутина.
Теперь уже тянулись по большей части маленькие лачужки и полуобвалившиеся плетни, принадлежавшие бедным обывателям. Густой, непроницаемый мрак потоплял эту часть Комарева. Кровли, плетни и здания сливались в какие-то черные массы,
мало чем отличавшиеся от темного неба и еще более темной улицы. Тут уже не встречалось ни одного освещенного окна. Здесь жили одни старики, старухи и больные. Остальные
все, от мала до велика, работали на фабриках.
— Возьмем и четверть!
Мало четверти,
все ведро возьмем — дай срок! — сказал приемыш, очевидно старавшийся произвести выгодное впечатление на целовальника, перед которым играл до сих пор самую ничтожную роль. — Сами теперь хозяева, дядюшка Герасим!.. — подхватил он, подбоченясь и потряхивая волосами. — Живем как хотим!.. Слышь, дядюшка Герасим!.. Сами стали хозяева!
Мало того: несмотря на свои восемьдесят девять лет, старик
все еще не хотел даром есть хлеб,
все еще трудился.