Нет сомнения, что Григорию было гораздо привольнее щелкать челноком в теплой,
просторной избе, посреди многочисленного общества таких же, как и он, лихих ребят, чем тащиться в зной и дождь за тяжелою сохою.
Деревня, в которой мы находились, была заглазная, глухая; все ее обитатели казались голышами; мы с трудом отыскали одну — не то что белую, а мало-мальски
просторную избу.
Усадьбу ее, даже по наружному виду, нельзя было назвать господской; это была
просторная изба, разделенная на две половины, из которых в одной, «черной», помещалась стряпущая и дворовые, а в другой, «чистой», состоявшей из двух комнат, жила она с детьми.
Отец доказывал матери моей, что она напрасно не любит чувашских деревень, что ни у кого нет таких
просторных изб и таких широких нар, как у них, и что даже в их избах опрятнее, чем в мордовских и особенно русских; но мать возражала, что чуваши сами очень неопрятны и гадки; против этого отец не спорил, но говорил, что они предобрые и пречестные люди.
В довольно
просторной избе он увидел пожилого, но еще молодцеватого солдата, — в рубашке и в штанах с красным кантом, который с рубанком в руках, стоял около столярного верстака по колено в наструганных им стружках.
Вследствие всего этого, не желая умереть с голода, он сломал ветхие отцовские хоромы, на место их вывел
просторную избу и сделался сам, в одно и то же время, и землевладельцем, и работником.
Неточные совпадения
Вронский стоял в
просторной и чистой, разгороженной надвое чухонской
избе. Петрицкий жил с ним вместе и в лагерях. Петрицкий спал, когда Вронский с Яшвиным вошли в
избу.
Он очутился в
избе, хотя и довольно
просторной, но чрезвычайно загроможденной и людьми, и всяким домашним скарбом.
Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в
просторных сосновых
избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.
Приехали мы в Гришково, когда уж солнце закатывалось, и остановились у старого Кузьмы, о котором я еще прежде от матушки слыхивал, как об умном и честном старике. Собственно говоря, он не держал постоялого двора, а была у него
изба чуть-чуть
просторнее обыкновенной крестьянской, да особо от нее, через сенцы, была пристроена стряпущая. Вообще помещение было не особенно приютное, но помещики нашего околотка, проезжая в Москву, всегда останавливались у Кузьмы и любили его.
Затем отобрал у них
избы, скот и землю, выстроил обок с усадьбой
просторную казарму и поселил в ней новоиспеченных дворовых.