Неточные совпадения
Видно было по всему, что он уже совсем
упал духом; день пропал задаром: лошадь не продана, сам он измучился, измаялся, проголодался; вдобавок каждый раз, как являлся новый покупщик и дело, по-видимому, уже ладилось, им овладевало неизъяснимо тягостное чувство: ему становилось все жальче и жальче лошаденку, так жаль, что в эту минуту он готов был вернуться в Троскино и перенести все от Никиты Федорыча, чтобы только не разлучаться
с нею; но теперь почему-то заболело еще пуще по ней сердце; предчувствие ли лиха какого или что другое, только слезы так вот и прошибали
ресницы, и многих усилий стоило бедному Антону, чтобы не зарыдать вслух.
Неточные совпадения
Елена сидела на стуле перед столом и, склонив свою усталую головку на левую руку, улегшуюся на столе, крепко
спала, и, помню, я загляделся на ее детское личико, полное и во сне как-то не детски грустного выражения и какой-то странной, болезненной красоты; бледное,
с длинными
ресницами на худеньких щеках, обрамленное черными как смоль волосами, густо и тяжело ниспадавшими небрежно завязанным узлом на сторону.
В тишине — явственное жужжание колес, как шум воспаленной крови. Кого-то тронули за плечо — он вздрогнул, уронил сверток
с бумагами. И слева от меня — другой: читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит. И я чувствую, как всюду — в колесах, руках, газетах,
ресницах — пульс все чаще и, может быть, сегодня, когда я
с I
попаду туда, — будет 39, 40, 41 градус — отмеченные на термометре черной чертой…
Две крупные слезы скатились
с длинных
ресниц Анны и
упали на белый передник, который она все переминала в руках. Матвею стало очень жаль девушку, и он сказал:
Елена протянула руки, как будто отклоняя удар, и ничего не сказала, только губы ее задрожали и алая краска разлилась по всему лицу. Берсенев заговорил
с Анной Васильевной, а Елена ушла к себе,
упала на колени и стала молиться, благодарить Бога… Легкие, светлые слезы полились у ней из глаз. Она вдруг почувствовала крайнюю усталость, положила голову на подушку, шепнула: «Бедный Андрей Петрович!» — и тут же заснула,
с мокрыми
ресницами и щеками. Она давно уже не
спала и не плакала.
Иная
с ресницы сорвется // И на снег
с размаху
падет — // До самой земли доберется, // Глубокую ямку прожжет;