— Эхва,
беда какая! Мало ли у кого не бывает денег, не ночуют же в поле… я тебя поведу к такому хозяину, который в долг поверит: об утро, как пойдешь, знамо, оставь что-нибудь в заклад, до денег, полушубок или кушак, придешь, рассчитаешься; у нас завсегда так-то водится…
— Хоть верьте, хоть нет, я не про то его хвалю, что земляк он мне… да вот, братцы, спросите… — С этими словами указал он на мужика в красной александринской рубахе, подходившего к их кружку. — Знаешь, Пантюха, — крикнул он ему, когда тот мог слышать, — знаешь,
беда какая… подь скорей сюда…
— Мне все думается, не прилучилось бы с ним
беды какой… поехал он с деньгами… долго ли до греха… так индо сердце не на месте… Слыхал ты, мужики вечор рассказывали, здесь и вчастую бывает неладно… один из Ростова, помнишь, такой дюжий, говорил, вишь, из постоялого двора, да еще в ярманку, вот где мы были-то, у мужичка увели лошадь.
— Нет, брат, не едет, да и полно, — отвечал высокий, — я уж поджидал, поджидал, глаза высмотрел… побаиваемся мы, не случилось ли с ним
беды какой… ехал ночью, при деньгах… на грех мастера нет…
Неточные совпадения
— Ну! — вскричал он, отчаянно ударяя себя кулаками об полы. — Пришла
беда, отворяй ворота! Верно, опять за подушными! Полно тебе, Варвара, душу мне только мутишь слезами-те… Эко дело… эко дело…
как тут быть!..
— Касатик ты мой! — говорила, рыдая, баба. — Нешто я о своем горе убиваюсь… ох, рожоной ты мой… мне на тебя смотреть-то горько… ишь заел он тебя… злодей, совсем…
как погляжу я на тебя… индо сердечушко изнывает… и не тот ты стал… ох… — И тут она, опустившись на лавку, затянула нараспев: — Ох, горькая наша долюшка… и пошла-то я за тебя горькой сиротинушкой, на беду-то, на кручину лютую…
— Эка
беда, ступай, оставь что-нибудь в закладе,
как назад поедешь, отдашь…
Ну, а
как завтра да опять не выйдет на мою долю счастья, лошади опять не продашь, а только пуще
бед наживешь, и с тем домой вернешься…
— Эко дело! Э! — произнес с истинным участием фабричный, — да расскажите же, братцы,
как беда-то случилась.
— А так-то любил, что и сказать мудрено… у них, вишь, дочка была… она и теперь у матери, да только в загоне больно: отец, Никита-то, ее добре не любит… Ну,
как остался он у нас так-то старшим после смерти барина, и пошел тяготить нас всех… и такая-то жисть стала, что, кажись, бежал бы лучше: при барине было нам так-то хорошо, знамо, попривыкли, а тут пошли побранки да побои, только и знаешь… а
как разлютуется…
беда! Бьет, колотит, бывало, и баб и мужиков, обижательство всякое творит…
— Что за напасть, братцы, вот почитай месяц целый,
как дождь льет бесперечь… Теперь, того и гляди, мороз, долго ли до
беды,
как раз озими обледенеют… вымочки пойдут…
—
Какой приехал! Слышь, Матвей Трофимыч… мне все думается, не
беда ли
какая случилась с братом…
— Да, — продолжает он, — так она и заснула на пороге, выстудила горницу
беда как, я весь дрожу, чуть не замерз, а стащить ее — силы не хватает. Уж сегодня утром говорю ей: «Что ты какая страшная пьяница?» А она говорит: «Ничего, потерпи немножко, я уж скоро помру!»
— Ну, вот
беда какая! И человеку конец приходит, а тут из-за глиняного горшка! — громко сказала Лизавета Прокофьевна. — Неужто уж ты так испугался, Лев Николаич? — даже с боязнью прибавила она. — Полно, голубчик, полно; пугаешь ты меня в самом деле.
Неточные совпадения
Глаз этот…
как завертится, //
Беда!
Как молод был, ждал лучшего, // Да вечно так случалося, // Что лучшее кончалося // Ничем или
бедой.
Крестьяне,
как заметили, // Что не обидны барину // Якимовы слова, // И сами согласилися // С Якимом: — Слово верное: // Нам подобает пить! // Пьем — значит, силу чувствуем! // Придет печаль великая, //
Как перестанем пить!.. // Работа не свалила бы, //
Беда не одолела бы, // Нас хмель не одолит! // Не так ли? // «Да, бог милостив!» // — Ну, выпей с нами чарочку!
Мужик
беды не меряет, // Со всякою справляется, //
Какая ни приди.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, //
Как на
беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, //
Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!