Неточные совпадения
— А
Совка мне прямо говорит: «Плохо живешь!» — «Плохо?» — «Ну, да: ни волк, ни свинья…» — «А — как надо жить, дура?» — «Не знаю, говорит, сам догадайся! Ты — умный, ты напрасно притворяешься, можешь догадаться…» Вот это — правда. Не так — правда, не знаю как — правда!.. А вы…
— Все врут: дураки — по глупости, умные — из хитрости, а
Совка говорит правду… она ее говорит… не для пользы своей… и не для души… какая там душа? Просто — хочет и говорит. Слышал я — студенты правду любят… ходил по трактирам, где они пьянствуют… ничего нет, враки это… просто — пьяницы — пьют… да…
— Ежели слаб — не годится в магазин. Холодно там, простудится… да и Гараська забьет. Его надо к
Совке в отделение… неряха она, пыль у нее, грязь, вот и пускай он там порадеет… Не трудно…
— Совсем у тебя,
Совка, стыда нет…
— Ам, ам! — передразнил он меня. — Много ты понимаешь! Наливай ему,
Совка. Лимон — есть? Лимону мне…
— О чем думаешь,
Совка? Ну, ври сразу!
— Совка-то, дура: связалась с дьяконом! Лысый, чахлый и, конешно, — безмерный пьяница. Вдовый. Он ей — канты поет духовные, а она, дите, плачет… Ор-рет на меня… а я — мне что ж? Мне — забавно…
Неточные совпадения
Это оказалась восточноазиатская
совка, та самая, которую китайцы называют «ли-у» и которая якобы уводит искателей женьшеня от того места, где скрывается дорогой корень.
А вот почем, друг любезный, потум, что она при тебе сапоги мои целовала, чтобы я забраковал этого Родиона в рекрутском присутствии, когда его привезли сдавать именно за то, что он ей
совком голову проломил.
Кожемякину показалось, что кривой верно говорит: люди были нарочито крикливы, слишком веселы, вызывающе со́вки. Они всё обнюхивали, пробовали, до всего дотрагивались смело, но эта смелость была лишена уверенности, и в глубине дерзко усмехавшихся глаз, в их озорных криках чувствовался испытующий вопрос:
Пускай живёт; он хороший, только — очень со́вок, за всё берётся, а сделать ничего не может: схватил амбарный замок чинить, выломал сердечко и бросил: это-де не аглицкий замок! А никто и не говорил, что аглицкий. Шакир начал его ругать, а он хлопает глазами, как дитя, и видно, что сам сокрушён промашкой своей, молча разводит руками да улыбается кротко, совсем блаженный какой-то. Шакир его не любит и говорит мне:
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и
совкая костромская косовушка скользила и резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие острова, мысы, косы…