— Знаю я, — шепотом ответил Фома, чувствуя себя сконфуженным и
рассматривая лицо Смолина, степенно возвращавшегося на свое место. Ему не понравилось это лицо — круглое, пестрое от веснушек, с голубыми глазами, заплывшими жиром.
Неточные совпадения
Там встретила его смешная старуха с длинным крючковатым носом и большим ртом без зубов. Высокая, сутулая, одетая в серое платье, с седыми волосами, прикрытыми черной шелковой головкой, она сначала не понравилась мальчику, даже испугала его. Но, когда он
рассмотрел на ее сморщенном
лице черные глаза, ласково улыбавшиеся ему, — он сразу доверчиво ткнулся головой в ее колени.
Старик долго не отвечал дочери, задумчиво барабаня пальцами по столу и
рассматривая свое
лицо, отраженное в ярко начищенной меди самовара. Потом, подняв голову, он прищурил глаза и внушительно, с азартом сказал...
Порою, останавливаясь перед зеркалом, она с грустью
рассматривала полное, свежее
лицо с темными кругами около глаз, и ей становилось жаль себя: жизнь обходит, забывает ее в стороне где-то.
И он снова цеплялся за плечи Фомы и лез на грудь к нему, поднимая к его
лицу свою круглую, черную, гладко остриженную голову, неустанно вертевшуюся на его плечах во все стороны, так что Фома не мог
рассмотреть его
лица, сердился на него за это и все отталкивал его от себя, раздраженно вскрикивая...
Итак, я начал
рассматривать лицо слепого; но что прикажете прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него с невольным сожалением, как вдруг едва приметная улыбка пробежала по тонким губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
Между теми и другими были две сетки и аршина три расстояния, так что не только передать что-нибудь, но и
рассмотреть лицо, особенно близорукому человеку, было невозможно.
Он поставил чемодан около нее на лавку, быстро вынул папиросу, закурил ее и, приподняв шапку, молча ушел к другой двери. Мать погладила рукой холодную кожу чемодана, облокотилась на него и, довольная, начала рассматривать публику. Через минуту она встала и пошла на другую скамью, ближе к выходу на перрон. Чемодан она легко держала в руке, он был невелик, и шла, подняв голову,
рассматривая лица, мелькавшие перед нею.
Неточные совпадения
Но она всё-таки не
рассмотрела бы его
лица, если б опять молния, скрывшая звезды, не осветила его. При свете молнии она
рассмотрела всё его
лицо и, увидав, что он спокоен и радостен, улыбнулась ему.
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал
рассматривать черты его
лица.
Только стоя за дверью, я мог в щель
рассмотреть ее
лицо: и мне стало жаль — такая смертельная бледность покрыла это милое личико!
Раз приезжает сам старый князь звать нас на свадьбу: он отдавал старшую дочь замуж, а мы были с ним кунаки: так нельзя же, знаете, отказаться, хоть он и татарин. Отправились. В ауле множество собак встретило нас громким лаем. Женщины, увидя нас, прятались; те, которых мы могли
рассмотреть в
лицо, были далеко не красавицы. «Я имел гораздо лучшее мнение о черкешенках», — сказал мне Григорий Александрович. «Погодите!» — отвечал я, усмехаясь. У меня было свое на уме.
Нельзя утаить, что почти такого рода размышления занимали Чичикова в то время, когда он
рассматривал общество, и следствием этого было то, что он наконец присоединился к толстым, где встретил почти всё знакомые
лица: прокурора с весьма черными густыми бровями и несколько подмигивавшим левым глазом так, как будто бы говорил: «Пойдем, брат, в другую комнату, там я тебе что-то скажу», — человека, впрочем, серьезного и молчаливого; почтмейстера, низенького человека, но остряка и философа; председателя палаты, весьма рассудительного и любезного человека, — которые все приветствовали его, как старинного знакомого, на что Чичиков раскланивался несколько набок, впрочем, не без приятности.