Мертвые голоса

Кэтрин Арден, 2019

После победы над зловещими пугалами и Человеком с улыбкой на лице лучшие друзья Олли, Коко и Брайан готовы наконец отдохнуть и вместе с родителями отправляются на горный курорт Хемлок. Но начинается снежная буря – и вместо лыж они вынуждены довольствоваться горячим шоколадом и настольными играми у камина. И все бы ничего, только вокруг начинают происходить странные вещи: Коко видит на дороге пропавшего лыжника, Олли снятся кошмары о замерзших девушках, которые умоляют о помощи, а на пороге гостевого домика появляется загадочный охотник за привидениями… Когда на старых часах появляется новое предостерегающее сообщение, у друзей возникает лишь один вопрос: кого именно им следует бояться?

2

— Ванная в конце коридора, — сказал Сэм, указывая в ту сторону, откуда они пришли. — Надеюсь, вам тут понравится. Ну и буря, а?

Да уж. Олли была счастлива, что они наконец добрались, а комната порадовала ее еще больше: здесь было намного теплее, чем в коридоре. Лампа излучала яркий теплый свет. Стены были приятного желтого цвета. В комнате стояли двухъярусная кровать с красными одеялами, кресло-качалка и большое зеркало над комодом. На стенах висели картины с медведями на лыжах.

Олли бросила рюкзак возле комода, опустилась на колени и принялась искать зубную щетку и пижаму.

— Хочешь спать на верхней полке? — спросила она у Коко. Та обожала забираться куда-нибудь повыше. Олли надеялась, что это поднимет ей настроение — Коко все еще выглядела встревоженно.

— Да, — с благодарностью согласилась Коко. — Было бы здорово. — Она тоже расстегнула сумку.

— Ну, спокойной ночи, девочки, — сказал Сэм, стоя в дверях. — Что-нибудь еще нужно?

Олли и Коко покачали головой.

— Спокойной ночи, — сказала Брайан, и они с Сэмом пошли в комнату напротив. Олли закрыла за ними дверь.

— Пойдем чистить зубы? — спросила Коко. Ей явно не хотелось возвращаться в темный холодный коридор. Олли была с ней согласна, но ложиться с нечищеными зубами она тоже не любила.

— Секунду. Подождем немного, — ответила она.

— Чего подождем?

— Три, два…

В комнату заглянул Брайан.

— Как раз вовремя, — объявила Олли.

— Мистер Уилсон ушел вниз, — сказал Брайан. — Ну что, как вам? В смысле, как вам база? По-моему, тут странно. — Он сел на нижнюю полку кровати. — Просто… эти головы!

— Мне тоже кажется, что тут странно, — поддержала его Коко. — Я видела… — Она осеклась и села на кресло, не договорив. — Не важно, — пробормотала Коко. — Просто тень.

— По-моему, здесь здорово, — твердо произнесла Олли, продолжая копаться в рюкзаке. — Ну, кроме голов. Тут я с вами соглашусь. — Она вытащила коробку с печеньем, которое испек ее отец, и протянула каждому угощение. — Вот это поднимет вам настроение. Уилсоны вроде милые. И они не виноваты, что электричество отключилось.

— Но тут так темно, — пожаловалась Коко, взяв печенье. — Разве нельзя поставить больше генераторов? Чтобы было посветлее?

— Они же экономят газ. Миссис Уилсон сама сказала, — рассудительно возразила Олли.

— Надеюсь, завтра получится покататься, — вздохнул Брайан. Он уже снова вскочил на ноги и подошел к окну, пытаясь разглядеть лыжную трассу сквозь метель. Брайан просто обожал кататься. — Какой ветер, вы послушайте! — Подъемник вполне мог работать и от генератора, но не в такой шторм.

Все смолкли и продолжили жевать печенье. У ветра был голос. Он плакал, выл и шептал что-то, кружа возле особняка Хемлок. Олли заметила, что Коко вздрогнула. Та все еще опасалась катания на лыжах. Ничего, сказала себе Олли. Завтра они покажут Коко, как это здорово.

— Утром будет лучше, — объявила Олли вслух, слизывая крошки с пальцев. — Повеселимся как следует!

— Да, надеюсь, — сказал Брайан и отвернулся от окна. — Итак, боевая задача: почистить зубы. Отправимся вместе или предпочитаете выходить в этот страшный холодный коридор по одному?

Олли и Коко покачали головой. После октябрьских событий им не нравилось оставаться в темноте в одиночестве. Не то чтобы они боялись — просто знали, что может случиться. Ночью. Когда ты один. В темноте. Хотя в коридоре ничего ужасного не было, напомнила себе Олли. Но ребята все равно предпочитали держаться вместе. Они старались не отходить друг от друга с тех пор, как преодолели лабиринт в кукурузном поле, спаслись от пугал и встретились с Человеком с улыбкой на лице.

Иногда Олли, Брайан и Коко спорили. Порой даже злились друг на друга. Но продолжали держаться вместе. Даже в таких мелочах, как поход в ванную через пугающий темный коридор. Коко заметно приободрилась.

— Да, давайте сходим вместе, — сказала она.

Олли была ужасно рада, что у нее есть друзья.

Этой ночью Олли приснился сон.

Во сне кто-то дергал ее за рукав.

— Отстань, — пробубнила Олли. Даже во сне ей хотелось спать. Но ее продолжали будить.

Слабый голосок прошептал:

— Пожалуйста, помоги мне!

Во сне Олли открыла глаза. Возле кровати стояла девочка примерно ее возраста, одетая в длинную белую ночную рубашку. Лицо незнакомки скрывала тень.

— Поможешь? — снова прошептала девочка тоненьким скрипучим голосом. — Никто не хочет мне помочь.

Олли поняла, что лежит на одной из белых кроватей, стоящих в ряд. Ряд был такой длинный, что его конец терялся в сумраке. Олли посмотрела на себя и увидела, что тоже одета в белую ночную рубашку.

Она все еще не могла рассмотреть лицо девочки, стоящей возле кровати. Зато видна была ее рука, держащая Олли за рукав, — костлявая, серая, с длинными черными ногтями. Кончики пальцев тоже почернели, как будто девочка окунула руки в сажу.

Олли вырвалась, чуть не упав с кровати.

— Пожалуйста, — захныкала из темноты маленькая незнакомка. — Я ищу свои косточки. Поможешь мне их найти?

Косточки?! Олли поняла, что нужно уносить отсюда ноги, и принялась озираться в поисках выхода. Но двери не было. Только множество узких белых кроваток. Комната была вся заставлена ими.

В кроватках лежали девочки. Их веки были сомкнуты и покрыты коркой инея, словно скованные морозом. Кожа у всех девочек казалась серой. Они лежали неподвижно, будто замерзли насмерть.

Олли очень хотелось убежать, но выхода нигде не было. Сердце стучало все быстрее и быстрее.

— Мне нужны мои косточки, — снова прошептала девочка. — Без них мне отсюда не выбраться.

Олли попыталась ответить что-нибудь, но не смогла произнести ни звука.

Внезапно девочка схватила ее за руку. Пальцы были холодными, худенькими и ужасно сильными.

— Она идет! — зашипела маленькая незнакомка. — Ты должна мне помочь. Если попадешься, она и тебя уложит в кровать. И меня тоже. И тогда уж точно никогда не отпустит. Как остальных. — Она указала на девочек, чьи веки покрылись инеем. — Уснешь здесь навечно.

В коридоре раздались шаги. Девочка поморщилась, как от боли, но не отпустила рукав Олли.

— Хорошие девочки не сбегают, — пробормотала она, будто разговаривала сама с собой. — Они остаются с матушкой. Только дрянные девчонки пытаются сбежать. Я дрянная девчонка. Я не готова остаться здесь навсегда.

Луна осветила ее лицо. В отличие от остальных девочек, ее глаза были широко раскрыты, хотя их тоже окружали морозные узоры. Как будто она замерзла с распахнутыми веками, а не с сомкнутыми. Она даже не моргала. Эти широко раскрытые глаза придавали ее лицу крайне испуганное выражение.

Олли едва дышала от ужаса. Быстрые, клацающие шаги снаружи все приближались.

— Я не знаю, где твои косточки, — выдавила она.

Девочка покосилась на дверь глазами, полными страха.

Потом она наклонилась и произнесла совершенно другим голосом, так тихо, что Олли с трудом расслышала:

— Это не важно. Не слушай голоса.

— Что?! — переспросила Олли высоким от испуга голосом. — Какие голоса?

— Мертвые голоса, — сказала девочка. — Все эти мертвые голоса. — Ее ледяные пальцы ущипнули Олли за руку. — Не заходи в чуланы. И не смотри в зеркало.

В это мгновение дверь комнаты с грохотом распахнулась.

Девочка вскрикнула, отскочила и скрылась во мраке.

В дверях что-то было. Точнее, кто-то. Силуэт напоминал женский. Олли не видела лица, только высокую фигуру в черном платье. Женщина приблизилась к Олли и протянула к ней костлявую руку.

— Не спишь? — спросила она.

Олли не ответила. Она попыталась вскочить и убежать, но не смогла пошевелиться.

— Дрянная девчонка. Попалась! Как ты смеешь не спать! Живо ложись! Ложись в кровать и не вставай. — Костлявая рука женщины вцепилась в нее.

Олли наконец обрела голос и закричала.

И проснулась, хватая воздух ртом, на нижней полке двухэтажной кровати в спальне особняка Хемлок в непроглядный предрассветный час. Коко, наверное, ходила в туалет, потому что Олли услышала, как она забирается по лестнице и устраивается на верхней полке.

Олли поняла, что тоже хочет в туалет, но продолжала лежать, надеясь отвлечься. Ей ужасно не хотелось выходить в темный холодный коридор.

Отвлечься не получилось.

Злясь на себя и все еще не оправившись от кошмара, Олли встала, сунула ноги в тапочки и вышла из комнаты. За дверью ее ждали чернильная темнота и жуткий холод. Олли почти бегом бросилась в женский туалет. «Это не от страха, — сказала она себе. — Просто здесь холодно».

Из-под двери ванной просачивался свет. Олли нахмурилась. Разве они его не выключили, когда пошли спать? Она не хотела признаваться себе в том, что боится. Ну что за глупости? Кошмары — это просто кошмары. Пора бы уже это усвоить. Они ей снились постоянно.

Олли решительно шагнула вперед и как раз в этот момент услышала, как в одной из кабинок кто-то нажал кнопку смыва.

— Эй! — позвала Олли. Ее голос слегка надломился. — Кто здесь?

Коко вышла из кабинки, нахмурившись.

— Это я, — ответила она. — Кто тут еще может быть?

Олли уставилась на нее.

— Но… я же слышала, как ты вернулась в кровать.

— Нет, еще не вернулась. В туалет захотелось. Ты, наверное, слышала, как скрипит дом. — Одетая в клетчатую пижаму Коко казалась совсем маленькой и замерзшей. — Он постоянно скрипит. Я всю ночь слышала какие-то странные звуки. — Девочка сказала это так, будто старалась храбриться, но на самом деле тоже нервничала.

Олли кивнула.

— Да, — согласилась она. — Хотя я была уверена, что слышала… Подождешь, пока я схожу в туалет?

— Ладно, — кивнула Коко, и Олли порадовалась, что не нужно оставаться в одиночестве.

Когда она вышла из туалета, девочки вместе отправились в комнату.

Но в дверях Олли застыла, уставившись на верхнюю полку кровати.

Там кто-то был. На мгновение она отчетливо увидела девочку с коркой инея на широко раскрытых глазах. Она сидела в кровати, уставившись на Олли. Губы девочки шевельнулись и беззвучно произнесли два слова: «Не слушай».

Ахнув, Олли подскочила к лампе и включила ее. Наверху никого не было. Коко встревоженно уставилась на подругу.

— Что такое? Ты что-то увидела?

— Нет, ничего, — покачала головой Олли, хотя ее сердце бешено колотилось. — Воображение разыгралось.

Коко не сразу смогла снова заснуть. Ей не нравился этот дом. Старое дерево скрипело и стонало под слоем штукатурки. Ветер выл под стрехой крыши. Коко лежала на верхней полке и всматривалась в каждую тень, ожидая, что та вот-вот шевельнется. Что так встревожило Олли? Просто темнота? Дурной сон? Или что-то еще?

Но в какой-то момент Коко, должно быть, все-таки заснула, потому что в следующий раз она проснулась, услышав, как Олли на нижней полке подскочила, резко втянув воздух ртом. Сквозь занавески в комнату проникал бледный утренний свет. Коко была рада солнцу. Она свесилась с верхней полки и посмотрела на подругу. Лицо Олли было белым, как бумага, а кудряшки торчали во все стороны.

— Олли, — позвала Коко, — все в порядке?

Лоб Олли блестел от пота.

— Кошмары, — ответила она, протирая лицо ладонью. — Парочка крайне скверных кошмаров.

— Мне тоже приснился, — призналась Коко. — Вчера в машине. Не хочешь рассказать?

— Возможно, — сказала Олли и решительно выбралась из кровати, как будто ей не терпелось убраться отсюда. — Но сначала мне нужна чашка горячего шоколада.

От горячего шоколада Коко и сама не отказалась бы.

— И огромная булка с корицей. — Она начала выбираться из-под одеяла. — Что тебе приснилось?

— Точно не помню. — Олли, похоже, еще не до конца пришла в себя.

— Не пугала?

— Нет. Что-то про… кровати. И зеркала. — Она подошла к окну и отодвинула занавеску. Коко тоже посмотрела в окно, все еще сидя на верхней полке. Снаружи все было такое холодное. И белое. И снежное. Снег продолжал падать так же густо, как вчера вечером. Ветер поигрывал тросами подъемника, словно струнами, как будто вся гора была для него гигантской скрипкой.

— Кататься нельзя, пока ветер не ослабнет, — мрачно объявила Олли и отпустила занавеску. — В такую погоду нельзя запускать подъемник. Идем разбудим Брайана. — Похоже, ей отчего-то очень хотелось поскорее уйти из комнаты.

Брайан спал и был не в восторге от того, что его разбудили. Но девочки все же выманили его из комнаты и потащили к лестнице. Одет он был в серую толстовку и пижамные штаны, а на его лице красовалось недовольное выражение.

— В ваших же интересах, чтобы здесь нашелся горячий шоколад, — пробурчал Брайан по пути.

Свет проникал в коридор только через два окна, расположенные в его концах, так что утром было ненамного светлее, чем вечером. Олли по-прежнему оставалась бледной и напряженной. Что же такое ей приснилось?

В холле все трое обнаружили Сью Уилсон за стойкой. Она была одета в свитер с оленями и широко улыбалась. Увидев их, миссис Уилсон вскочила на ноги.

— А, ранние пташки! Вы пятеро, кстати, по-прежнему наши единственные гости. — Хотя Сью и улыбалась, Коко подозревала, что это ее совсем не радует. — Завтракать будете? — спросила она.

— Да, если можно, — тут же ответил Брайан. — А горячий шоколад есть?

— Еще бы! Сэм ушел готовить. Он тот еще повар. Мы наняли шефа, но он не смог до нас добраться. Как и остальной персонал. Вот это нас замело!

Тут тоже радоваться было нечему.

Олли, похоже, не слушала. Очень странно, учитывая ее любовь к горячему шоколаду и завтракам в целом. Нахмурившись, она смотрела на чучела койотов в углу.

— Олли, ты идешь? — позвал Брайан, который уже устремился в столовую.

— Ага, — отозвалась та, продолжая хмуриться.

— Ты чего? — спросила Коко.

— Да ничего. Просто я была уверена, что вчера насчитала только четырех койотов. Хотя было темно.

— Нет, я тоже видела четырех, — сказала Коко и оглянулась на чучела. Их было пять. — Ну, наверное, пятого мы просто не заметили? — предположила она.

— Наверное, — согласилась Олли. Пожав плечами, она пошла в столовую вслед за Брайаном.

Коко в последний раз оглянулась на койотов. Все они скалили большие белые зубы, будто насмехаясь над ней. Пять собачьих ухмылок. Разве вчера вечером они выглядели так?

Ну конечно. Как еще они могли выглядеть? Коко прибавила шагу, чтобы догнать Олли.

Оказалось, что столовая находится прямо за холлом. Попасть в нее можно было через любую из двух арок, соединявших помещения. Отапливалась она все тем же камином, который они видели в холле. Огонь уже пылал в очаге. Стены, явно свежеокрашенные, были чистого белого цвета. На стене напротив камина висело зеркало, отчего комната казалась еще больше.

Мама Коко сидела в одиночестве за столом у камина, потягивая кофе и листая ленту новостей в телефоне. Она воткнула зарядку в ближайшую розетку. Коко обрадовалась, потому что розетки в спальне не работали.

Обычно мама Коко бывала не в духе, пока не выпьет две чашки кофе, но сейчас она подняла взгляд и улыбнулась им.

— Вы рано, ребята. Вас ветер разбудил?

— Нет, — ответил Брайан, который все еще немного сердился. — Меня разбудили эти двое. Начали ломиться в дверь и попытались подкупить меня горячим шоколадом.

— И вполне успешно, — заметила Олли.

Брайан вздохнул.

— Ах, горячий шоколад, мой криптонит.

Из кухни, словно кролик из шляпы фокусника, выскочил папа Олли.

— Я слышал, тут просят горячего шоколада? Сейчас будет подано!

Олли застонала сквозь смех и плюхнулась на стул рядом с Брайаном.

— Папа уже просочился в кухню. Почему я не удивлена?

Коко тоже рассмеялась и села рядом с мамой. Это было вполне в духе мистера Адлера — захватить кухню лыжной базы, едва оказавшись здесь.

Мама Коко снова улыбнулась. Сегодня она казалась веселее, чем обычно по утрам.

— Я смотрю, твой папа и впрямь обожает готовить, — обратилась она к Олли. — Когда я спустилась сюда, он уже был на кухне. Говорит, услышал, как Сэм Уилсон ругается на плиту, учуял запах гари и, разумеется, тут же кинулся на выручку. — Она рассмеялась и покачала головой. Коко уже не помнила, когда ее мама в последний раз так беззаботно смеялась. Наверное, отпуск пошел ей на пользу, пусть даже пока они всего лишь переночевали на странной лыжной базе.

Мистер Адлер снова выскочил из кухни, на этот раз с кувшином в одной руке и большой тарелкой блинчиков в другой, и подошел к столу.

— Завтрак на подходе! — громогласно объявил он, словно ведущий в цирке. Все захихикали, даже мама Коко.

— Все сюда, налетайте, — продолжил мистер Адлер. — Вашему вниманию представляются… блинчики! Для мисс Оливии Адлер, любимейшей дочери, у нас блинчики с бананом и шоколадной крошкой. Для мисс Коко Цинтнер, любимейшей почти дочери, с черникой. А для мистера Брайана Баттерсби, любимейшего почти сына и героя нашей хоккейной команды, со сливками. Ну и для нас кое-что останется, — добавил он, подмигнув маме Коко. Затем поставил тарелку с блинчиками в центр стола, сел рядом с ней, театральным жестом вытер лоб и положил себе три блинчика.

— Сэм принесет яичницу с беконом, — добавил мистер Адлер обычным голосом, махнув вилкой в сторону кухни. — Так что ешьте.

— И масло? И кленовый сироп? — с надеждой спросил Брайан, положив себе блинчик со сливками.

— И еще кофе? — поинтересовалась мама Коко.

— Вас четверых накормить — все равно что обеспечить завтраком целую армию, — пожаловался мистер Адлер. — Но да. Как можно есть блинчики без кленового сиропа? И я уже понял, что ты без пяти чашек кофе день не начинаешь. — Он улыбнулся маме Коко, сжал ее руку в своей, а затем принялся за блинчики.

Олли посмотрела на этих двоих со странным выражением. Коко и сама уставилась на мистера Адлера и свою маму. С каких это пор они держатся за руки?

Коко взяла блинчик с черникой, размышляя, не следует ли ей сказать что-нибудь, и передала тарелку Олли. Та положила себе порцию, поджав губы и не глядя ни на кого.

В итоге Коко решила, что не стоит ничего говорить, раз Олли молчит. Лучше потом спросить у мамы.

Коко уставилась на свой блинчик и вдруг осознала, что впервые после отъезда из Эвансбурга снова почувствовала себя счастливой. Ароматы бекона, кофе и блинчиков наполняли столовую. В камине трещал огонь, в доме было тепло и уютно. Мистер Адлер всех смешил, а мама улыбалась. И они с папой Олли взялись за руки. Пусть даже на секундочку. Коко была в восторге. Она обожала папу своей подруги.

Может быть, поездка на гору Хемлок окажется не такой уж неприятной.

Только вот почему Олли избегает смотреть в глаза остальным?

— Ну же, налетайте на блинчики, — велел мистер Адлер. — А то я опять начну шутить.

— О нет, — сказала мама Коко, продолжая улыбаться.

Все тут же бросились за добавкой. Сэм Уилсон принес огромную тарелку с яичницей и беконом и кувшинчик с золотистым кленовым сиропом, несколько кусков сливочного масла и кофейник, который висел у него на мизинце, опасно покачиваясь. Папа Олли поприветствовал его аплодисментами, а мистер Уилсон умудрился поставить еду на стол, ничего не пролив.

— Уф-ф, — сказал он мистеру Адлеру. — Вы, Роджер, настоящий шеф. Спасибо, что помогли! Не то чтобы я сам не справился бы…

— Угощайтесь, Сэм, — великодушно предложил папа Олли. — К чему эти формальности? Кроме нас семерых тут никого!

— Что ж, не откажусь, — кивнул мистер Уилсон и сел за стол.

— Я так понимаю, сегодня мы не покатаемся? — спросил Брайан, расправившись с первым блинчиком и угрюмо поглядывая за окно. Коко стало жаль его. По пути сюда он с таким восторгом болтал о ботинках, лыжах, сугробах и трассах.

— Сегодня нет, — вздохнул мистер Адлер. — Ветер слишком сильный. Вы, ребята, наверное, слышали, как он выл с утра. Просто ревел! Мы с Зельдой из-за этого и проснулись. — Зельдой звали маму Коко. — К тому же Сэм говорит, у них технические неполадки, верно?

Мистер Уилсон прожевал кусочек бекона и ответил:

— Никогда такого не видел. Подъемник все время ломается. Генератор вырабатывает вдвое меньше электричества, чем должен, но я не могу найти никаких поломок. Просто не работает и все.

Эти новости еще больше расстроили Брайана. А вот Коко, услышав слова «сегодня нет», почувствовала, как сердце радостно подпрыгнуло в груди.

«Никаких скользких холодных склонов, — подумала она. — Замечательно. Можно остаться здесь и поиграть в шахматы. Или в «Скрэббл». Порисовать. Почитать».

Олли тоже хорошо играла в шахматы. Коко чаще тренировалась, но Олли была очень умной: математика давалась ей лучше всех в средней школе, а играть в шахматы ее научила мама еще в раннем детстве. Брайан иногда тоже играл, но шахматы он не любил. Зато в «Скрэббл» мог порвать любого. Коко была совсем не против провести день в уюте, сидя возле камина и играя с друзьями в настольные игры.

— Придется нам самим себя развлекать, — сказал мистер Адлер, вторя ее мыслям.

Но Брайан продолжал печально смотреть в большое окно столовой. Коко почувствовала себя немного виноватой из-за того, что радуется невозможности покататься на лыжах. А Олли как будто и вовсе не слушала, о чем они говорят, только косилась на своего отца и маму Коко.

Неужели ее расстроило то, что они взялись за руки?

— Можно устроить набег на кухню и испечь печенье, — предложил мистер Адлер. — Или я научу вас всех вязать. Сэм, у вас есть настольные игры?

— Несколько штук найдется, — ответил мистер Уилсон. — После завтрака схожу за ними.

— Может, хотя бы на санках покатаемся? — сказал Брайан, продолжая смотреть на белизну за окном. — Уж тут-то нам ветер не помешает.

— Может быть, — с сомнением протянул мистер Адлер. — Но метель уж очень сильная.

Коко налила себе еще горячего шоколада.

Внезапно Брайан воскликнул:

— Ой, смотрите! Кто это там?

Все повернулись к окну и увидели машину. Черный автомобиль, присыпанный снегом, медленно полз по парковке.

— Ого, — произнесла Коко. — Кто-то прорвался через бурю.

— Удивительно. Я думала, сюда сможет забраться только снегоуборочная машина, — сказала мама Коко. Все отвлеклись от еды, чтобы понаблюдать за происходящим.

Черный автомобиль, то и дело буксуя, преодолел парковку и остановился возле белого холмика, в который превратилась «субару» по имени Сузи. Водитель, одетый в черную лыжную куртку, вышел из машины.

Все ждали, что будет дальше. В следующую секунду раздался звук открывающейся входной двери и снаружи донесся вой ветра. Перекрикивая вьюгу, миссис Уилсон торопливо поприветствовала нового гостя.

Ей ответил незнакомый голос. Дверь захлопнулась.

Миссис Уилсон сказала что-то еще. Незнакомец рассмеялся. Затем хозяйка базы возникла в дверях столовой. Водитель черный машины вошел вслед за ней.

Он на ходу принялся снимать с себя слои одежды, отряхивая тающий снег. Это был невысокий мужчина — ниже, чем папа Олли. У него были веснушки на переносице, серьезное лицо с широкими скулами и очки в черной оправе. Незнакомец напомнил Коко их учителя истории.

Он улыбнулся присутствующим и сказал:

— Здравствуйте! Как же я рад, что добрался. Я присяду, не возражаете?

Не дожидаясь, пока кто-нибудь кивнет, новый гость плюхнулся на стул рядом с мистером Уилсоном.

— Всю ночь ехал, — объяснил он. — Ну и буря! Уже боялся, что не доеду. Думал, достанут меня из реки по весне. Это кофе? — Незнакомец снова не стал ждать ответа, просто схватил чистую кружку, наполнил ее и сделал глоток.

Коко заметила, что миссис Уилсон, похоже, озадачена. Пожалуй, их всех сбило с толку внезапное появление этого человека.

— Извините, так как вас зовут? — спросила владелица. — Мне нужно найти ваше имя в списке гостей…

— А, — отмахнулся незнакомец, — его там нет. Меня зовут Дон Воланд. Я журналист, приехал по заданию редакции. Приятно познакомиться. — Он потянулся через стол, чтобы пожать взрослым руки, а ребятам подмигнул. Коко вздрогнула, заметив, что его глаза разного цвета. Один зеленый, второй какой-то темный. Разноцветные глаза особенно странно смотрелись в сочетании с веснушками.

Миссис Уилсон и мама Коко обе вдруг просияли.

— О, — воскликнула владелица базы, — журналист! Вы приехали сделать репортаж про наш лыжный курорт? Как чудесно! Мы с Сэмом с удовольствием ответим на любые вопросы. — Она села, сложив руки перед собой, и широко улыбнулась Дону Воланду.

— А для какого журнала вы пишете? — встряла мама Коко. — Я тоже работаю журналистом.

Мистер Воланд окинул их слегка извиняющимся взглядом и почесал затылок. Коко обратила внимание на еще одну странную особенность: его указательный и средний палец были одинаковой длины.

— Ну… — протянул он, — наш журнал называется «Свет», и о лыжных курортах я не пишу. Уж простите, мэм, — объявил мистер Воланд, кивнув миссис Уилсон, — я пишу о привидениях.

Он отпил еще кофе. Все присутствующие молча уставились на него.

Миссис Уилсон тут же растеряла все дружелюбие.

— О привидениях? В каком смысле?

Мистер Воланд, не спрашивая, подтянул к себе тарелку и принялся за блинчики. Мистер Уилсон, похоже, хотел сказать ему, что завтрак только для гостей, уж извините. Он даже открыл рот, но в итоге промолчал.

— Да, я пишу о привидениях, — ответил мистер Воланд, поливая блинчики кленовым сиропом. — О домах с призраками, о странных мистических происшествиях, о необъяснимом. В общем, о привидениях! — Он откусил кусочек блинчика и прожевал. — Какие вкусные.

— Это мой папа приготовил, — встряла Олли.

— Мои комплименты шеф-повару, — сказал мистер Воланд мистеру Адлеру, с интересом рассматривая столовую и продолжая уплетать блинчики.

Олли с недоверием поглядывала на нового гостя. Как и Брайан. Сама Коко, наверное, тоже выглядела настороженно. Им троим довелось увидеть призраков и другие необъяснимые вещи. В октябре. По ту сторону тумана. Интересно, известно ли мистеру Воланду о подобном?

— А с чего вы взяли, что в особняке Хемлок… — начала миссис Уилсон.

Мистер Воланд, продолжая улыбаться, ответил:

— Ну, об этом месте ходило столько легенд! Пока дом стоял закрытым. Вы не знали? Уверен, кто-нибудь вам говорил перед покупкой особняка. У сиротского приюта была не лучшая репутация. — Он съел еще кусочек.

Коко вспомнила темную фигуру на дороге и тень в пустом коридоре.

Олли, сидевшая напротив, прикусила губу.

— Сиротский приют? — выпалила она. — Я думала, здесь находилась школа.

— Так и было, — вмешался мистер Уилсон. — Достойное учебное заведение! Не знаю, на что вы намекаете… Как, вы сказали, вас зовут?

— Можно просто Дон. — Мистер Воланд откинулся на спинку стула, обхватив ладонями кружку с кофе. — И, отвечая на предыдущий вопрос, да, здесь находилась школа. Школа-интернат для сирот. Судя по всему, их тут ждал далеко не райский сад. Ходили слухи, что детей запирают в чуланах и все в таком духе. В то время, разумеется, разбираться никто не стал — всем было наплевать на сирот. А потом, когда приют закрылся, в окнах начали замечать странные огни. Однажды кто-то даже вызвал полицию, услышав крики внутри здания. Но никого так и не нашли. Истории про этот особняк разошлись по всей долине. Самая распространенная легенда была о девочке по имени Гретель и женщине, которую называли матушка Хемлок. Слышали когда-нибудь?

Все покачали головой. Мистер Уилсон уже раскраснелся от возмущения, а миссис Уилсон смотрела на незваного гостя ледяным взглядом. Зато Олли слушала его очень внимательно.

— Так вот, если верить легенде, Гретель была сиротой и училась в этой школе, — начал мистер Воланд. — Училась она не очень хорошо, любила забираться куда не следует, а на уроках зевала. Иногда Гретель даже бродила по дому по ночам. Некоторые говорят, что она была лунатиком, другие считают, что виной тому излишнее любопытство. — Он прервался, чтобы положить в рот кусочек бекона, а затем продолжил: — Матушка Хемлок работала учительницей в этой школе и отличалась крайней строгостью. Каждый раз, когда в коридоре ей попадалась Гретель, бродившая там вместо сна или уроков, учительница злилась все больше. Однажды ее терпение лопнуло. Она поймала Гретель, поволокла наверх и заперла в чулане. «Будешь знать, как убегать с уроков! — сказала она. — Посидишь тут и поймешь, что бывает с дрянными девчонками!» Матушка Хемлок ушла. Гретель боялась темноты. Она кричала, звала на помощь, но никто не пришел. Вечером матушка Хемлок вернулась, чтобы выпустить ее, и обнаружила, что девочка умерла от испуга.

Олли широко раскрыла глаза.

— В чулане? — неожиданно переспросила она.

— Да, если верить слухам, — ответил мистер Воланд. — Говорят, с тех пор призрак Гретель бродит по особняку. Некоторые слышали, как она дергает двери чуланов, вприпрыжку бегает по коридорам и насвистывает. Легенда гласит, что матушка Хемлок выбросилась из чердачного окна, не выдержав груза вины. Ее призрак тоже остался здесь. По некоторым версиям, она собирала души всех девочек, которые умирали в приюте. Другие считают, что матушка Хемлок обречена вечно ловить Гретель, мешая ей убежать, а та, в свою очередь, вечно пытается выбраться отсюда.

Никто не ответил. Воцарилось неловкое молчание. Коко внезапно вспомнила свой сон про длинный коридор и мертвую девочку в лунном свете.

Мистер Воланд с улыбкой откинулся на спинку стула, пожал плечами и глотнул кофе.

— По крайней мере, — добавил он, — такова легенда.

Коко заметила, что мистер Уилсон злится все сильнее.

— Прошу прощения, — начал он, — но нельзя так просто заявляться и рассказывать эти жуткие…

Его перебила Олли, которая вдруг выпалила:

— Как они выглядят?

Мистер Воланд нахмурился.

— Кто?

— Привидения! Гретель и… матушка Хемлок. Как они выглядят?

Мистер Воланд посмотрел на Олли поверх очков, явно озадаченный ее вопросом.

— Не знаю. Судя по рассказам, их скорее слышат, чем видят. — Он прищурился. — А почему ты спрашиваешь?

Действительно, почему она об этом спросила? Мама Коко и папа Олли наблюдали за происходящим со снисходительными улыбками. Они оба не верили в привидений.

— Просто так, — ответила Олли, как показалось Коко, слишком быстро. Может, она все же видела что-то странное в особняке? А Брайан? Коко решила, что им троим нужно как можно скорее поговорить.

За столом все немного помолчали. За окном выл ветер.

— Разумеется, — продолжил мистер Воланд, виновато кивнув миссис Уилсон. — Я прошу прощения за то, что испортил вам завтрак историями о привидениях. Но когда я услышал, что старый дом снова открыт для посещения, на этот раз в качестве лыжной базы, то решил, что нельзя упускать такую прекрасную возможность расследовать это дело. Приехать на чудесный лыжный курорт намного приятнее, чем нарушать закон и ломиться в заброшенный приют. Кормят точно лучше. — Он с удовольствием проглотил кусочек яичницы.

На словах «нарушать закон» мистер Уилсон снова начал раздражаться.

— И я очень рад быть здесь. Вы чудесно преобразили этот особняк, мэм, — закончил мистер Воланд и отпил кофе.

— Спасибо, — холодно ответила миссис Уилсон. — Хочу сразу сказать вам, что все это невероятная чушь. Когда-то этот дом был приютом, но теперь здесь лыжная база. Не знаю, что вы рассчитываете здесь найти.

— И я не знаю, — спокойно признался мистер Воланд. — Пока не начнешь искать, ни за что не узнаешь.

Коко вдруг отчетливо вспомнила, как мертвая девочка произносит сухим шепотом: «Я ищу свои косточки». Несмотря на пылающий в очаге огонь, в столовой как будто резко стало холодно. Лучше бы этот мистер Воланд не приезжал, подумала Коко и бросила взгляд в окно. Метель только усиливалась. «Субару» по имени Сузи совсем скрылась под слоем снега.

— Не беспокойтесь, мэм, — заверил мистер Воланд. — Хорошая история с привидениями пойдет вам на пользу, и не важно, правдива она или нет.

Как раз в это мгновение свет в столовой мигнул. Коко подняла взгляд. В камине, разбрасывая искры, надломилось бревно, а за стеной кто-то начал насвистывать.

— Что это? — спросила Олли. — Я думала, кроме нас здесь никого нет.

— О, — уверенным тоном ответила миссис Уилсон, — это просто генераторы барахлят. А свист — это мои часы пробили. Они издают звуки птиц каждый час. Здо́рово, правда?

«Ничего не здо́рово», — подумала Коко. Так могла бы свистеть маленькая девочка, гуляя по коридорам. Олли, Брайан и Коко переглянулись. На их лицах явно отразилась одна и та же мысль.

— Ну ладно, — решительно произнесла миссис Уилсон, — хватит с нас историй о привидениях. Мы с Сэмом уберем со стола, а вы можете выпить еще по чашке чего-нибудь горячего.

Но в эту секунду свет в столовой снова замигал и погас. Затем что-то зашипело, как клубок змей. Огромная куча снега провалилась в печную трубу и погасила огонь в камине.