Неточные совпадения
Русый и кудрявый парень с расстегнутым воротом рубахи то и дело пробегал мимо него то с доской на плече, то с топором в руке; он подпрыгивал, как разыгравшийся козел, рассыпал вокруг
себя веселый, звонкий смех, шутки, крепкую ругань и
работал без устали, помогая то одному, то другому, быстро и ловко бегая по палубе, заваленной щепами и деревом. Фома упорно следил
за ним и чувствовал зависть к этому парню.
— Всё — не по душе… Дела… труды… люди… Ежели, скажем, я вижу, что все — обман… Не дело, а так
себе — затычка… Пустоту души затыкаем… Одни
работают, другие только командуют и потеют… А получают
за это больше… Это зачем же так? а?
С самого основания Дуэ ведется, что бедняки и простоватые
работают за себя и за других, а шулера и ростовщики в это время пьют чай, играют в карты или без дела бродят по пристани, позвякивая кандалами, и беседуют с подкупленным надзирателем.
Неточные совпадения
Художник Михайлов, как и всегда, был
за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он
работал в студии над большою картиной. Придя к
себе, он рассердился на жену
за то, что она не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею денег.
Но он почти каждый день посещал Прозорова, когда старик чувствовал
себя бодрее,
работал с ним, а после этого оставался пить чай или обедать.
За столом Прозоров немножко нудно, а все же интересно рассказывал о жизни интеллигентов 70–80-х годов, он знавал почти всех крупных людей того времени и говорил о них, грустно покачивая головою, как о людях, которые мужественно принесли
себя в жертву Ваалу истории.
С той поры он почти сорок лет жил, занимаясь историей города, написал книгу, которую никто не хотел издать, долго
работал в «Губернских ведомостях», печатая там отрывки своей истории, но был изгнан из редакции
за статью, излагавшую ссору одного из губернаторов с архиереем; светская власть обнаружила в статье что-то нелестное для
себя и зачислила автора в ряды людей неблагонадежных.
— Одни из этих артистов просто утопают в картах, в вине, — продолжал Райский, — другие ищут роли. Есть и дон-кихоты между ними: они хватаются
за какую-нибудь невозможную идею, преследуют ее иногда искренно; вообразят
себя пророками и апостольствуют в кружках слабых голов, по трактирам. Это легче, чем
работать. Проврутся что-нибудь дерзко про власть, их переводят, пересылают с места на место. Они всем в тягость, везде надоели. Кончают они различно, смотря по характеру: кто угодит, вот как вы, на смирение…
Он смотрел мысленно и на
себя, как это у него делалось невольно, само
собой, без его ведома («и как делалось у всех, — думал он, — непременно, только эти все не наблюдают
за собой или не сознаются в этой, врожденной человеку, черте: одни — только казаться, а другие и быть и казаться как можно лучше — одни, натуры мелкие — только наружно, то есть рисоваться, натуры глубокие, серьезные, искренние — и внутренно, что в сущности и значит
работать над
собой, улучшаться»), и вдумывался, какая роль достается ему в этой встрече: таков ли он, каков должен быть, и каков именно должен он быть?