Неточные совпадения
— А ты этого не замечай себе, Илюша! — посоветовал дед, беспокойно мигая глазами. — Ты
так гляди, будто не твоё дело. Неправду разбирать — богу принадлежит, не нам! Мы не можем. А он всему меру знает!.. Я вот, видишь, жил-жил, глядел-глядел, — столько неправды видел — сосчитать невозможно! А правды не видал!.. Восьмой десяток мне пошёл однако…
И не может
того быть, чтобы за
такое большое время не
было правды около меня на земле-то… А я не видал… не знаю её!..
— Как ушла она третьего дня,
так ещё тогда отец зубами заскрипел
и с
той поры
так и был злющий, рычит.
— Живём, как можем,
есть пища — гложем, нет — попищим, да
так и ляжем!.. А я ведь рад, что тебя встретил, чёрт
те дери!
— Видишь ли… Как заболела нога,
то не стало у меня дохода… Не выхожу… А всё уж прожила… Пятый день сижу вот
так… Вчера уж
и не
ела почти, а сегодня просто совсем не
ела… ей-богу, правда!
— Скоро уже девочка взрастёт. Я спрашивала которых знакомых кухарок
и других баб — нет ли места где для девочки? Нет ей места, говорят… Говорят — продай!..
Так ей
будет лучше… дадут ей денег
и оденут… дадут
и квартиру… Это бывает, бывает… Иной богатый, когда он уже станет хилым на тело да поганеньким
и уже не любят его бабы даром…
то вот
такой мерзюга покупает себе девочку… Может, это
и хорошо ей… а всё же противно должно
быть сначала… Лучше бы без этого… Лучше уж жить ей голодной, да чистой, чем…
— Я лучше к тебе приду с тетрадкой… А
то у меня всё длинные…
и пора мне идти! Потом — плохо я помню… Всё концы да начала вертятся на языке… Вот,
есть такие стихи — будто я иду по лесу ночью
и заплутался, устал… ну, — страшно… один я… ну, вот, я ищу выхода
и жалуюсь...
И Эпикур ещё…
тот — «бога во правду глаголаша быти, но ничто же никому подающа, ничто же добро деюща, ни о чем же попечения имуща…» Значит — бог-то хоть
и есть, но до людей ему нет дела,
так я понимаю!
— Что
будет,
то будет! — тихо
и твёрдо сказал он. — Захочет бог наказать человека — он его везде настигнет. За слова твои — спасибо, Липа… Это ты верно говоришь — я виноват пред тобой… Я думал, ты… не
такая. А ты — ну, хорошо! Я — виноват…
Тот ответил ему небрежным, барским кивком головы
и, наклонясь над столом, начал писать. Илья стоял. Ему хотелось сказать что-нибудь этому человеку,
так долго мучившему его. В тишине
был слышен скрип пера, из внутренних комнат доносилось пение...
— Всю жизнь я в мерзость носом тычусь… что не люблю, что ненавижу — к
тому меня
и толкает. Никогда не видал я
такого человека, чтобы с радостью на него поглядеть можно
было… Неужто никакой чистоты в жизни нет? Вот задавил я этого… зачем мне? Только испачкался, душу себе надорвал… Деньги взял… не брать бы!
В
тот же день вечером Илья принуждён
был уйти из дома Петрухи Филимонова. Случилось это
так: когда он возвратился из города, на дворе его встретил испуганный дядя, отвёл в угол за поленницу дров
и там сказал...
— «Кто находится между живыми,
тому еще
есть надежда,
так как
и псу живому лучше, чем мертвому льву», — снова заговорил сторож, открыв глаза.
И борода зашевелилась снова.
«Хоть бы зол я
был на этого человека или не нравился бы он мне… А
то так просто… ни за что обидел я его», — с тревогой думал он,
и в душе его шевелилось что-то нехорошее к Татьяне Власьевне. Ему казалось, что Кирик непременно догадается об измене жены.
Но, подумав
так, он зорко присматривался в тёмный угол комнаты, где
было особенно тихо
и тьма как будто хотела принять некую определённую форму…
— А
есть такая сила, которая вырвать её хочет из моих рук… Эх, дьявол! Отец мой из-за бабы погиб
и мне, видно,
ту же долю оставил…
— Точно
так, — оживлённо подтвердил Илья, крепко стиснув её руку,
и, не выпуская руки, продолжал: — Вот что… уж коли вы
такая…
то есть если вы взялись за одно, — не побрезгуйте
и другим! Тут тоже петля.
Лунёв возбуждённо смеялся. Он
был рад, что гордая девушка оказалась
такой простой, бойкой,
и был доволен собою за
то, что сумел достойно держаться перед нею.
— Голубые сны вижу я… Понимаешь — всё будто голубое… Не только небо, а
и земля,
и деревья,
и цветы,
и травы — всё! Тишина
такая… Как будто
и нет ничего, до
того всё недвижимо…
и всё голубое. Идёшь будто куда-то, без усталости идёшь, далеко, без конца…
И невозможно понять —
есть ты или нет? Очень легко… Голубые сны — это перед смертью.
Широким жестом руки она повела по магазину
и продолжала рассказывать ему о
том, как труд обогащает всех, кроме
того, кто трудится. Сначала она говорила
так, как всегда, — сухо, отчётливо,
и некрасивое лицо её
было неподвижно, а потом брови у ней дрогнули, нахмурились, ноздри раздулись,
и, высоко вскинув голову, она в упор кидала Илье крепкие слова, пропитанные молодой, непоколебимой верой в их правду.
Лунёв взглянул на Павла,
тот сидел согнувшись, низко опустив голову,
и мял в руках шапку. Его соседка держалась прямо
и смотрела
так, точно она сама судила всех, —
и Веру,
и судей,
и публику. Голова её
то и дело повёртывалась из стороны в сторону, губы
были брезгливо поджаты, гордые глаза блестели из-под нахмуренных бровей холодно
и строго…
Это подействовало на всех
так, как будто что-то оглушительно треснуло или огонь в комнате погас
и всех сразу охватила густая
тьма, —
и люди замерли в этой
тьме, кто как стоял. Открытые рты, с кусками пищи в них,
были как гнойные раны на испуганных, недоумевающих лицах этих людей.
— Добрый ты, Кирик Никодимыч! — презрительно усмехаясь, сказал Илья. — Собаки вот
есть такие — её бьют, а она ласкается… А может, ты не жалеешь меня, а боишься, что я на суде про жену твою говорить
буду? Не бойся… этого не
будет! мне
и думать про неё стыдно, не
то что говорить…
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай
и сахар. Если ж
и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести,
то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; —
так, пожалуй,
и теперь столько же, чтобы уже ровно
было восемьсот.
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство. Если уже вы,
то есть, не поможете в нашей просьбе,
то уж не знаем, как
и быть: просто хоть в петлю полезай.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не
то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за
такого, что
и на свете еще не
было, что может все сделать, все, все, все!
Аммос Федорович. Помилуйте, как можно!
и без
того это
такая честь… Конечно, слабыми моими силами, рвением
и усердием к начальству… постараюсь заслужить… (Приподымается со стула, вытянувшись
и руки по швам.)Не смею более беспокоить своим присутствием. Не
будет ли какого приказанья?