Неточные совпадения
Илья встал, подошёл
к окну. Широкие ручьи мутной воды
бежали около тротуара; на мостовой, среди
камней, стояли маленькие лужи; дождь сыпался на них, они вздрагивали: казалось, что вся мостовая дрожит. Дом против магазина Ильи нахмурился, весь мокрый, стёкла в окнах его потускнели, и цветов за ними не было видно. На улице было пусто и тихо, — только дождь шумел и журчали ручьи. Одинокий голубь прятался под карнизом, усевшись на наличнике окна, и отовсюду с улицы веяло сырой, тяжёлой скукой.
Как только лодка коснулась берега, оба ороча, Крылов и Вихров схватили винтовки и выскочили в воду, за ними последовал Рожков; я вышел последним. Мы вдвоем с Рожковым принялись подтаскивать лодку, чтобы ее не унесло ветром и течением, а остальные люди
побежали к камням. Скоро они взобрались на них и начали целиться из ружей. Три выстрела произошли почти одновременно. Затем они поспешно перебрались через гряду и скрылись из наших глаз.
Неточные совпадения
Меж гор, лежащих полукругом, // Пойдем туда, где ручеек, // Виясь,
бежит зеленым лугом //
К реке сквозь липовый лесок. // Там соловей, весны любовник, // Всю ночь поет; цветет шиповник, // И слышен говор ключевой, — // Там виден
камень гробовой // В тени двух сосен устарелых. // Пришельцу надпись говорит: // «Владимир Ленской здесь лежит, // Погибший рано смертью смелых, // В такой-то год, таких-то лет. // Покойся, юноша-поэт!»
Дорога
к развалине вилась по скату узкой лесистой долины; на дне ее
бежал ручей и шумно прядал через
камни, как бы торопясь слиться с великой рекой, спокойно сиявшей за темной гранью круто рассеченных горных гребней.
Как больно здесь, как сердцу тяжко стало! // Тяжелою обидой, словно
камнем, // На сердце пал цветок, измятый Лелем // И брошенный. И я как будто тоже // Покинута и брошена, завяла // От слов его насмешливых.
К другим //
Бежит пастух; они ему милее; // Звучнее смех у них, теплее речи, // Податливей они на поцелуй; // Кладут ему на плечи руки, прямо // В глаза глядят и смело, при народе, // В объятиях у Леля замирают. // Веселье там и радость.
— Вот они! — закричал Бавс. — Вот червонные валеты карнавала! Добс, Коутс,
бегите к памятнику! Эти люди способны укусить
камень!
Под ногою какого-то зверя маленький
камень сорвался с горы,
побежал, шелестя сухою травой,
к морю и звонко разбил воду. Этот краткий шум хорошо принят молчаливой ночью и любовно выделен ею из своих глубин, точно она хотела надолго запомнить его.