Неточные совпадения
На него все жаловались — мать, староста, соседи; его сажали в холодную, пороли розгами,
били и просто так, без суда, но это
не укрощало Якова, и всё теснее становилось ему жить в деревне, среди раскольников, людей хозяйственных, как кроты, суровых ко всяким новшествам, упорно охранявших заветы древнего благочестия.
Он
не мог
не оценить просьбы со стороны взрослого человека, потому что все другие большие люди только приказывали и всегда
били маленьких.
—
Бить тебя уж никто теперь
не будет, — вдруг сказала Маша Пашке, глядя на него с завистью.
—
Не моги так говорить! Я
не люблю этих твоих речей. Я тебя обижаю,
не ты меня!.. Но я это
не потому, что злой, а потому, что — ослаб. Вот, однажды, переедем на другую улицу, и начнётся всё другое… окна, двери… всё! Окна на улицу будут. Вырежем из бумаги сапог и на стёкла наклеим. Вывеска! И повалит к нам нар-род! За-акипит дело!.. Э-эх ты! Дуй,
бей, — давай углей! Шибко живём, деньги куём!
— Их — ты!.. Выгнали меня бабы! Пошёл, кричат, вон, изверг неестественный! Морда, говорят, пьяная… Я
не сержусь… я терпеливый… Ругай меня,
бей! только дай мне пожить немножко!.. дай, пожалуйста! Эхма! Братья! Всем пожить хочется, — вот в чём штука! У всех душа одинакова, что у Васьки, что у Якова!..
Судьба меня душит, она меня давит…
То сердце царапнет, то
бьёт по затылку,
Сударку — и ту для меня
не оставит.
Одно оставляет мне — водки бутылку…
Стоит предо мною бутылка вина…
Блестит при луне, как смеётся она…
Вином я сердечные раны лечу:
С вина в голове зародится туман,
Я думать
не стану и спать захочу…
Не выпить ли лучше ещё мне стакан?
Я — выпью!.. Пусть те, кому спится,
не пьют!
Мне думы уснуть
не дают…
И если б Илью в это время
били сзади, он всё равно
не выпустил бы из рук хрустевшее под пальцами горло старика.
— Иван! Позови извозчика — в больницу, пятиалтынный… Яков, одевайся! Нечего притворяться-то…
не чужой человек
бил, — родной отец… Меня
не так ещё мяли…
— Дивлюсь, как люди рассуждают! — пожав плечами, насмешливо заговорил Илья. — Баба для человека вроде скота… вроде лошади! Везёшь меня? Ну, старайся,
бить не буду.
Не хошь везти? Трах её по башке!.. Да, черти, ведь и баба — человек, и у неё свой характер есть…
— Да-а… Я уж четвёртый раз… Когда
не могу больше терпеть… убегаю… Прошлый раз я в колодец было хотела… а он поймал… и так
бил, так мучил…
— Что ж ты, братец, замахнулся, а
не бьёшь? Ну, был в суде…
— Я
не сумасшедший, — заговорил он, сурово сдвигая брови, — только вы погодите, постойте! Я вас
не пущу никуда… а броситесь на меня —
бить буду… насмерть… Я сильный…
— Добрый ты, Кирик Никодимыч! — презрительно усмехаясь, сказал Илья. — Собаки вот есть такие — её
бьют, а она ласкается… А может, ты
не жалеешь меня, а боишься, что я на суде про жену твою говорить буду?
Не бойся… этого
не будет! мне и думать про неё стыдно,
не то что говорить…
— Коли всем миром велено: // «Бей!» — стало, есть за что! — // Прикрикнул Влас на странников. — // Не ветрогоны тисковцы, // Давно ли там десятого // Пороли?.. Не до шуток им. // Гнусь-человек! —
Не бить его, // Так уж кого и бить? // Не нам одним наказано: // От Тискова по Волге-то // Тут деревень четырнадцать, — // Чай, через все четырнадцать // Прогнали, как сквозь строй! —
Неточные совпадения
Городничий (
бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик
не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!.. Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Слесарша. Милости прошу: на городничего челом
бью! Пошли ему бог всякое зло! Чтоб ни детям его, ни ему, мошеннику, ни дядьям, ни теткам его ни в чем никакого прибытку
не было!
— дворянин учится наукам: его хоть и секут в школе, да за дело, чтоб он знал полезное. А ты что? — начинаешь плутнями, тебя хозяин
бьет за то, что
не умеешь обманывать. Еще мальчишка, «Отче наша»
не знаешь, а уж обмериваешь; а как разопрет тебе брюхо да набьешь себе карман, так и заважничал! Фу-ты, какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать самоваров выдуешь в день, так оттого и важничаешь? Да я плевать на твою голову и на твою важность!
Чина, звания
не пощадит, и будут все скалить зубы и
бить в ладоши.
«Что за мужчина? — старосту // Допытывали странники. — // За что его тузят?» // —
Не знаем, так наказано // Нам из села из Тискова, // Что буде где покажется // Егорка Шутов —
бить его! // И
бьем. Подъедут тисковцы. // Расскажут. Удоволили? — // Спросил старик вернувшихся // С погони молодцов.