Неточные совпадения
Он сразу обратил
на себя
внимание учителя своей понятливостью; учитель стал ставить
его в пример другим, — это ещё более обостряло отношение мальчиков к
нему.
Во всякой толпе есть человек, которому тяжело в ней, и не всегда для этого нужно быть лучше или хуже её. Можно возбудить в ней злое
внимание к себе и не обладая выдающимся умом или смешным носом: толпа выбирает человека для забавы, руководствуясь только желанием забавляться. В данном случае выбор пал
на Илью Лунёва. Наверное, это кончилось бы плохо для Ильи, но как раз в этот момент
его жизни произошли события, которые сделали школу окончательно не интересной для
него, в то же время приподняли
его над нею.
Вскоре все ребятишки тоже собрались в тесную кучку у входа в подвал. Зябко кутаясь в свои одёжки,
они сидели
на ступенях лестницы и, подавленные жутким любопытством, слушали рассказ Савёлова сына. Лицо у Пашки осунулось, а
его лукавые глаза глядели
на всех беспокойно и растерянно. Но
он чувствовал себя героем: никогда ещё люди не обращали
на него столько
внимания, как сегодня. Рассказывая в десятый раз одно и то же,
он говорил как бы нехотя, равнодушно...
Илья и раньше замечал, что с некоторого времени Яков изменился.
Он почти не выходил гулять
на двор, а всё сидел дома и даже как бы нарочно избегал встречи с Ильёй. Сначала Илья подумал, что Яков, завидуя
его успехам в школе, учит уроки. Но и учиться
он стал хуже; учитель постоянно ругал
его за рассеянность и непонимание самых простых вещей. Отношение Якова к Перфишке не удивило Илью: Яков почти не обращал
внимания на жизнь в доме, но Илье захотелось узнать, что творится с товарищем, и
он спросил
его...
Снова посыпались какие-то маленькие, незначительные вопросы, надоедавшие Лунёву, как осенние мухи.
Он уставал от
них, чувствуя, что
они притупляют
его внимание, что
его осторожность усыпляется пустой, однообразной трескотней, и злился
на следователя, понимая, что тот нарочно утомляет
его.
Но то, что совершалось в действительности, не задевало
внимания Якова. В ответ
на вопрос товарища
он с недоумением вытаращил глаза и осведомился...
«И чего она бросилась
на меня, как голодная?» — с тяжёлым недоумением спрашивал
он себя и тут же почувствовал в сердце приятное щекотание самолюбия.
На него обратила
внимание настоящая женщина — чистая, образованная, мужняя жена.
— Здоров, — кратко ответил Илья, стараясь не выдавать пред нею чувства, возбуждённого её
вниманием. А чувство было хорошее, радостное: улыбка и слова девушки коснулись
его сердца так мягко и тепло, но
он решил показать ей, что обижен, тайно надеясь, что девушка скажет
ему ещё ласковое слово, ещё улыбнется. Решил — и ждал, надутый, не глядя
на неё.
Двое присяжных — Додонов и
его сосед, рыжий, бритый человек, — наклонив друг к другу головы, беззвучно шевелили губами, а глаза
их, рассматривая девушку, улыбались. Петруха Филимонов подался всем телом вперёд, лицо у
него ещё более покраснело, усы шевелились. Ещё некоторые из присяжных смотрели
на Веру, и все — с особенным
вниманием, —
оно было понятно Лунёву и противно
ему.
Он снова обратил
на себя общее
внимание, снова все гости уставились
на него. Зубы Фелицаты Егоровны обнажились широкой и насмешливой улыбкой, телеграфист, закрыв рот рукою, начал покручивать усики, почти все старались казаться серьёзными, внимательно слушающими. Шум ножей и вилок, вдруг рассыпанных Татьяной Власьевной, отозвался в сердце Ильи громкой, боевой музыкой…
Он спокойно обвёл лица гостей широко раскрытыми глазами и продолжал...
На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором молодых людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович не обращал
на них внимания; он столько имел дел с добровольцами, что уже знал их общий тип, и это не интересовало его. Катавасов же, за своими учеными занятиями не имевший случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал про них Сергея Ивановича.
— Позвольте, позвольте, я с вами совершенно согласен, но позвольте и мне разъяснить, — подхватил опять Раскольников, обращаясь не к письмоводителю, а все к Никодиму Фомичу, но стараясь всеми силами обращаться тоже и к Илье Петровичу, хотя тот упорно делал вид, что роется в бумагах и презрительно не обращает
на него внимания, — позвольте и мне с своей стороны разъяснить, что я живу у ней уж около трех лет, с самого приезда из провинции и прежде… прежде… впрочем, отчего ж мне и не признаться в свою очередь, с самого начала я дал обещание, что женюсь на ее дочери, обещание словесное, совершенно свободное…
Петр, человек до крайности самолюбивый и глупый, вечно с напряженными морщинами на лбу, человек, которого все достоинство состояло в том, что он глядел учтиво, читал по складам и часто чистил щеточкой свой сюртучок, — и тот ухмылялся и светлел, как только Базаров обращал
на него внимание; дворовые мальчишки бегали за «дохтуром», как собачонки.
Неточные совпадения
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить
внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами.
Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть
его? только, знаете, в таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения.
Он не в состоянии остановить постоянного
внимания на какой-нибудь мысли. Речь
его отрывиста, и слова вылетают из уст
его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более
он выиграет. Одет по моде.
Городничий. Да постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста:
на что больше барин твой обращает
внимание, то есть что
ему в дороге больше нравится?
В одной письме развивает мысль, что градоначальники вообще имеют право
на безусловное блаженство в загробной жизни, по тому одному, что
они градоначальники; в другом утверждает, что градоначальники обязаны обращать
на свое поведение особенное
внимание, так как в загробной жизни
они против всякого другого подвергаются истязаниям вдвое и втрое.
Легко было немке справиться с беспутною Клемантинкою, но несравненно труднее было обезоружить польскую интригу, тем более что она действовала невидимыми подземными путями. После разгрома Клемантинкинова паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский грустно возвращались по домам и громко сетовали
на неспособность русского народа, который даже для подобного случая ни одной талантливой личности не сумел из себя выработать, как
внимание их было развлечено одним, по-видимому, ничтожным происшествием.