Неточные совпадения
— Видишь, какой
добрый человек! — с умилением сказал Еремей.
Люди в церкви казались более
добрыми и смирными, чем они были на улице.
Теперь он стал говорить с
людьми на «вы», отрывисто, сухим голосом, точно лаял, и смотрел на них из-за стойки глазами собаки, охраняющей хозяйское
добро.
— А вот вам,
люди добрые, сам Павлуха Грачёв! Только что прибыл из города Пензы по этапу… Вот какой народ нарождается, — не сидя на печи, счастья дожидается, а как только на задние лапы встаёт — сам искать счастья идёт!
Когда Илья, с узлом на спине, вышел из крепких ворот купеческого дома, ему показалось, что он идёт из серой, пустой страны, о которой он читал в одной книжке, — там не было ни
людей, ни деревьев, только одни камни, а среди камней жил
добрый волшебник, ласково указывавший дорогу всем, кто попадал в эту страну.
Среди них нельзя жить такому
человеку, как Яков, а Яков был хороший
человек,
добрый, тихий, чистый.
И Эпикур ещё… тот — «бога во правду глаголаша быти, но ничто же никому подающа, ничто же
добро деюща, ни о чем же попечения имуща…» Значит — бог-то хоть и есть, но до
людей ему нет дела, так я понимаю!
Он видел много зла от полицейских, но Кирик казался ему рабочим
человеком,
добрым и недалёким.
Потом являлась Александра Викторовна Травкина с мужем, — высокая, тонкая, рыжая, она часто сморкалась так странно, точно коленкор рвали. А муж её говорил шёпотом, — у него болело горло, — но говорил неустанно, и во рту у него точно сухая солома шуршала. Был он
человек зажиточный, служил по акцизу, состоял членом правления в каком-то благотворительном обществе, и оба они с женой постоянно ругали бедных, обвиняли их во лжи, в жадности, в непочтительности к
людям, которые желают им
добра…
Ему было ясно, что хотя Кирик
добрый парень, однако он считает себя каким-то особенным
человеком, не равным ему, Илье, выше его, лучше.
— А с чего это мне быть
доброму? — закричал Илья. — Кто меня по головке гладил?.. Был, может быть, один
человек, который меня любил… Да и то распутная баба!
— Сочинял стихи, да какие ещё! Но в этом деле — весь сгорел… И она тоже… вы думаете, если она… такая, то тут и всё? Нет, вы не думайте этого! Ни в
добром, ни в худом никогда
человек не весь!
Он не мог понять, отчего у неё такое сердитое, задорное лицо, когда она
добрая и умеет не только жалеть
людей, но даже помогать им. Павел ходил к ней в дом и с восторгом нахваливал её и все порядки в её доме.
«
Людей много, и каждый норовит пользоваться чем-нибудь от другого. А ей — какая польза брать под свою защиту Машутку, Веру?.. Она — бедная. Чай, каждый кусок в доме-то на счету… Значит, очень
добрая… А со мной говорит эдак… Чем я хуже Павла?»
Наташа(вдруг, громко). А-а… я поняла!.. Так, Василий?! Добрые люди! Они — заодно! Сестра моя и — он… они заодно! Они всё это подстроили! Так, Василий?.. Ты… для того со мной давеча говорил… чтобы она всё слышала?
Люди добрые! Она — его любовница… вы — знаете… это — все знают… они — заодно! Она… это она его подговорила мужа убить!.. муж им мешал… и я — мешала… Вот — изувечили меня…
Любим Карпыч. Послушайте,
люди добрые! Обижают Любима Торцова, гонят вон. А чем я не гость? За что меня гонят? Я не чисто одет, так у меня на совести чисто. Я не Коршунов: я бедных не грабил, чужого веку не заедал, жены ревностию не замучил… Меня гонят, а он первый гость, его в передний угол сажают. Что ж, ничего, ему другую жену дадут: брат за него дочь отдает! Ха, ха, ха! (Хохочет трагически.)
Неточные совпадения
Почтмейстер (продолжая читать).Хм… хм… хм… хм… «сивый мерин. Почтмейстер тоже
добрый человек…» (Оставляя читать.)Ну, тут обо мне тоже он неприлично выразился.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти
добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Простите,
люди добрые, // Учите уму-разуму, // Как жить самой?
Стародум. Вот прямо
добрый человек!
Г-жа Простакова. Ты же еще, старая ведьма, и разревелась. Поди, накорми их с собою, а после обеда тотчас опять сюда. (К Митрофану.) Пойдем со мною, Митрофанушка. Я тебя из глаз теперь не выпущу. Как скажу я тебе нещечко, так пожить на свете слюбится. Не век тебе, моему другу, не век тебе учиться. Ты, благодаря Бога, столько уже смыслишь, что и сам взведешь деточек. (К Еремеевне.) С братцем переведаюсь не по-твоему. Пусть же все
добрые люди увидят, что мама и что мать родная. (Отходит с Митрофаном.)